Собаку баскервилей конан дойл нашел в английском фольклоре. Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Собака Баскервилей (ТВ) Доктор из повести конан дойла собака баскервилей
Артур Конан Дойль. "Собака Баскервилей"
Rating: (1 Rating)
CHAPTER I. MR. SHERLOCK HOLMES
(Глава I. Мистер Шерлок Холмс )MR. SHERLOCK HOLMES (мистер Шерлок Холмс ), who was usually very late in the mornings (который обычно вставал очень поздно«по утрам »; to be late - опаздывать запаздывать ), save upon those not infrequent occasions (не считая тех нередких случаев ; to save - спасать ; save /предл за исключением кроме ; infrequent - не часто случающийся редкий ) when he was up all night (когда он/вообще не ложился всю ночь ; up /прил верхний бодрствующий не спящий ), was seated at the breakfast table (сидел за столом и завтракал ). I stood upon the hearth-rug (я встал на коврик у камина ; to stand; hearth - дом домашний очаг камин ; rug - ковер коврик ) and picked up the stick (и взял/в руки трость ; to pick up - поднимать подбирать ; stick - палка трость ) which our visitor had left behind him the night before (которую наш посетитель позабыл накануне вечером ; to leave behind - оставлять после себя забывать ; before - перед раньше ). It was a fine, thick piece of wood, bulbous-headed (то была превосходная толстая деревянная трость с набалдашником ; piece - кусок отдельный предмет ; bulbous - напоминающий луковицу ; bulb - луковица ; head - голова верхушка верхняя часть ), of the sort which is known as a "Penang lawyer" (из тех что известны как"закон Пенанга "; sort - вид сорт тип ; Penang - государство расположенное на Малазийском полуострове бывшая британская колония ; lawyer - юрист адвокат защитник ). Just under the head was a broad silver band (прямо под набалдашником было широкое серебряное кольцо ; band - лента повязка обод ), nearly an inch across (примерно в дюйм шириной ; across - поперек в ширину ). "To James Mortimer, M.R.C.S. (Джеймсу Мортимеру , M.R.C.S.), from his friends of the C.C.H. (от его друзей по C.C.H.)," was engraved upon it, with the date "1884" (было выгравировано на нем и дата : "1884"). It was just such a stick (то была такая трость ) as the old-fashioned family practitioner used to carry (какие обычно носили пожилые семейные врачи ; old-fashioned - устаревший старомодный ; practitioner - практик профессионал/в частности практикующий врач юрист /) - dignified, solid, and reassuring (солидная крепкая убедительная увесистая ; dignified - обладающий чувством собственного достоинства ; to reassure - заверять уверять убеждать успокаивать ).
usually [ˈju:ʒʋǝlɪ, ˈju:ʒ(ǝ)lɪ], hearth , lawyer [ˈlɔ:jǝ]
MR. SHERLOCK HOLMES, who was usually very late in the mornings, save upon those not infrequent occasions when he was up all night, was seated at the breakfast table. I stood upon the hearth-rug and picked up the stick which our visitor had left behind him the night before. It was a fine, thick piece of wood, bulbous-headed, of the sort which is known as a "Penang lawyer." Just under the head was a broad silver band, nearly an inch across. "To James Mortimer, M.R.C.S., from his friends of the C.C.H.," was engraved upon it, with the date "1884." It was just such a stick as the old-fashioned family practitioner used to carry - dignified, solid, and reassuring.
"Well, Watson, what do you make of it (итак Ватсон что вы о ней думаете ; to make of - понимать )?"
Holmes was sitting with his back to me (Холмс сидел ко мне спиной ), and I had given him no sign of my occupation (и не мог видеть чем я занимаюсь«и я не подавал ему признаков своего занятия »).
"How did you know what I was doing (как вы узнали что я делал )? I believe you have eyes in the back of your head (мне кажется у вас глаза на затылке ; to believe - верить думать полагать )."
"I have, at least, a well-polished silver-plated coffee-pot in front of me (по крайней мере передо мной/стоит хорошо отполированный серебряный кофейник ; plated - покрытый тонким слоем/золота серебра /)," said he (сказал он ). "But, tell me, Watson (но скажите мне Ватсон ), what do you make of our visitor"s stick (что вы думаете о трости нашего посетителя )? Since we have been so unfortunate as to miss him (поскольку мы были столь неудачливы что упустили/прозевали его ; since - с тех пор так как ) and have no notion of his errand (и/теперь понятия не имеем о/цели его визита ; errand - поручение командировка ), this accidental souvenir becomes of importance (этот случайный сувенир становится важным ). Let me hear (позвольте мне послушать я хочу услышать ) you reconstruct the man (/как вы воссоздадите/образ человека хозяина трости ) by an examination of it (исследовав ее ). "I think," said I (полагаю сказал я ; to think - думать считать полагать ), following as far as I could the methods of my companion (следуя насколько в моих силах«насколько я мог методам моего товарища ), "that Dr. Mortimer is a successful elderly medical man (этот доктор Мортимер преуспевающий пожилой врач ), well-esteemed (/пользующийся уважением ; to esteem - высоко ценить уважать ), since those who know him (поскольку те кто его знает ) give him this mark of their appreciation (вручили ему это в знак своей признательности )."
sign , eye , successful
"Well, Watson, what do you make of it?"
Holmes was sitting with his back to me, and I had given him no sign of my occupation.
"How did you know what I was doing? I believe you have eyes in the back of your head."
"I have, at least, a well-polished silver-plated coffee-pot in front of me," said he. "But, tell me, Watson, what do you make of our visitor"s stick? Since we have been so unfortunate as to miss him and have no notion of his errand, this accidental souvenir becomes of importance. Let me hear you reconstruct the man by an examination of it. "I think," said I, following as far as I could the methods of my companion, "that Dr. Mortimer is a successful elderly medical man, well-esteemed, since those who know him give him this mark of their appreciation."
"Good!" said Holmes. "Excellent (хорошо сказал Холмс превосходно )!"
"I think also that the probability is in favour of his being a country practitioner (к тому же я думаю есть вероятность«в пользу того что он сельский врач ; in favour of - в пользу ; country - страна сельская местность ) who does a great deal of his visiting on foot (которому приходится много ходить«который делает много визитов пешком )."
"Why so (почему так )?"
"Because this stick, though originally a very handsome one (потому что эта трость изначально очень недурная ; handsome - красивый ), has been so knocked about (настолько сбита ; to knock about - бить колотить ) that I can hardly imagine a town practitioner carrying it (что я едва ли могу себе представить городского врача носящего ее ). The thick iron ferrule is worn down (толстый железный наконечник/совсем стерт ; to wear down - стирать/ся изнашивать/ся /), so it is evident (поэтому/совершенно очевидно ) that he has done a great amount of walking with it (что он с ней исходил изрядно ; a great amount - большое изрядное количество )."
"Perfectly sound (совершенно справедливо ; sound - здоровый крепкий здравый логичный )!" said Holmes.
"And then again, there is the "friends of the C.C.H." (и опять же/надпись"от друзей по C.C.H."). I should guess that to be the Something Hunt (я бы предположил что это какое-то охотничье общество ; hunt - охота группа охотников со сворой собак ), the local hunt (местное охотничье общество ) to whose members he has possibly given some surgical assistance (членам которого он возможно оказал какую-то хирургическую помощь ), and which has made him a small presentation in return (а те в ответ сделали ему небольшой подарок ; presentation - представление дар подношение )."
favour [ˈfeɪvǝ], surgical [ˈsǝ:dʒɪk(ǝ)l], presentation [ˌprezenˈteɪʃ(ǝ)n]
"Good!" said Holmes. "Excellent!"
"I think also that the probability is in favour of his being a country practitioner who does a great deal of his visiting on foot."
"Because this stick, though originally a very handsome one, has been so knocked about that I can hardly imagine a town practitioner carrying it. The thick iron ferrule is worn down, so it is evident that he has done a great amount of walking with it."
"Perfectly sound!" said Holmes.
"And then again, there is the "friends of the C.C.H." I should guess that to be the Something Hunt, the local hunt to whose members he has possibly given some surgical assistance, and which has made him a small presentation in return."
"Really, Watson, you excel yourself (в самом деле Ватсон вы превзошли«превосходите самого себя )," said Holmes, pushing back his chair and lighting a cigarette (сказал Холмс откидываясь на спинку стула и прикуривая папиросу ; to light - светить зажигать ). "I am bound to say (должен отметить«сказать »; to be bound - быть обязанным ) that in all the accounts (что во всех отчетах записках ) which you have been so good as to give of my own small achievements (которые вы столь любезно посвятили моим«собственным скромным достижениям ; to give - давать посвящать/кому-либо чему-либо /) you have habitually underrated your own abilities (вы обычно недооцениваете свои собственные возможности ). It may be that you are not yourself luminous (может быть вы сами и не светитесь ; luminous - светящийся ярко освещенный ), but you are a conductor of light (но вы проводник света ). Some people without possessing genius (многие люди не обладая гениальностью ; some - кое-кто некоторые многие ; to possess - владеть обладать ) have a remarkable power of stimulating it (имеют замечательную способность вызывать ее/в других /; power - сила способность возможность ; to stimulate - возбуждать поощрять ). I confess, my dear fellow (признаюсь друг мой ; fellow - приятель товарищ ), that I am very much in your debt (я в очень большом долгу/перед вами )."
excel [ɪkˈsel], underrate [ˌʌndǝˈreɪt], conductor
"Really, Watson, you excel yourself," said Holmes, pushing back his chair and lighting a cigarette. "I am bound to say that in all the accounts which you have been so good as to give of my own small achievements you have habitually underrated your own abilities. It may be that you are not yourself luminous, but you are a conductor of light. Some people without possessing genius have a remarkable power of stimulating it. I confess, my dear fellow, that I am very much in your debt."
He had never said as much before (прежде он никогда такого«так много не говорил ), and I must admit that his words gave me keen pleasure (и я должен признать«что его слова доставили мне огромное удовольствие ; to give; keen - острый имеющий то или иное свойство в высокой степени ), for I had often been piqued by his indifference to my admiration (поскольку меня часто огорчало его равнодушие к моему восхищению ; to pique - уязвлять раздражать ) and to the attempts which I had made (и к попыткам которые я предпринимал«делал ») to give publicity to his methods (/чтобы предать гласности его методы ). I was proud too to think (также я был горд от мысли ; to think - думать ) that I had so far mastered his system (что я настолько овладел его системой ; far - далеко в значительной степени ) as to apply it in a way which earned his approval (что применил ее таким способом который заслужил его одобрение ; way - путь способ ; to earn - зарабатывать заслуживать ). He now took the stick from my hands (он тотчас взял трость у меня из рук«из моих рук »; to take) and examined it for a few minutes with his naked eyes (и изучал ее в течение нескольких минут невооруженным глазом ; naked - голый невооруженный/обходящийся без помощи какой-либо аппаратуры /). Then with an expression of interest (затем с выражением интереса заинтересовавшись ) he laid down his cigarette (он отложил свою папиросу ; to lay - класть положить ) and, carrying the cane to the window (и поднеся трость к окну ), he looked over it again with a convex lens (/принялся тщательно изучать ее снова/при помощи увеличительного стекла ; to look over - просматривать тщательно изучать ; convex lens - выпуклая линза ).
"Interesting, though elementary (интересно хотя и просто )," said he, as he returned to his favourite corner of the settee (сказал он вернувшись в свой излюбленный угол дивана ). "There are certainly one or two indications upon the stick (здесь на трости определенно есть одна или две подсказки ). It gives us the basis for several deductions (это дает нам основу для некоторых умозаключений ; several - некоторые несколько/но не много /)."
pleasure [ˈpleʒǝ], publicity , though [ðǝu]
He had never said as much before, and I must admit that his words gave me keen pleasure, for I had often been piqued by his indifference to my admiration and to the attempts which I had made to give publicity to his methods. I was proud too to think that I had so far mastered his system as to apply it in a way which earned his approval. He now took the stick from my hands and examined it for a few minutes with his naked eyes. Then with an expression of interest he laid down his cigarette and, carrying the cane to the window, he looked over it again with a convex lens.
"Interesting, though elementary," said he, as he returned to his favourite corner of the settee. "There are certainly one or two indications upon the stick. It gives us the basis for several deductions."
"Has anything escaped me (от меня что-то ускользнуло ; to escape - совершать побег ускользать )?" I asked, with some self-importance (спросил я несколько самодовольно ; self-importance - самомнение чванство ; importance - важность ). "I trust that there is nothing of consequence (надеюсь нет ничего важного ; to trust - верить доверять надеяться ; consequence - последствие важность значимость ) which I have overlooked (что бы я упустил ; to overlook - обозревать не заметить пропустить )?"
"I am afraid, my dear Watson (боюсь мой дорогой Ватсон ), that most of your conclusions were erroneous (что большинство ваших выводов были ошибочны ). When I said that you stimulated me (когда я сказал что вы стимулируете меня ) I meant, to be frank (я/если быть честным имел в виду ; to mean), that in noting your fallacies (что обращая внимание на ваши промахи ; to note - замечать обращать внимание ; fallacy - обманчивая внешность ошибка заблуждение ) I was occasionally guided towards the truth (я порой находил истину ; to guide - вести направлять ; towards - к по направлению к ). Not that you are entirely wrong in this instance (не то что вы совсем не правы в данном случае ; instance - отдельный пример случай ). The man is certainly a country practitioner (этот человек несомненно сельский врач ). And he walks a good deal (и ему/приходится много ходить пешком )."
consequence [ˈkɔnsɪkwǝns], erroneous [ɪˈrǝunjǝs], guide [ˈɡaɪd]
"Has anything escaped me?" I asked, with some self-importance. "I trust that there is nothing of consequence which I have overlooked?"
"I am afraid, my dear Watson, that most of your conclusions were erroneous. When I said that you stimulated me I meant, to be frank, that in noting your fallacies I was occasionally guided towards the truth. Not that you are entirely wrong in this instance. The man is certainly a country practitioner. And he walks a good deal."
"Then I was right (итак я был прав )."
"To that extent (в этих пределах ; extent - пространство протяжение мера степень рамки пределы )."
"But that was all (но это все )."
"No, no, my dear Watson, not all (нет нет мой дорогой Ватсон не все ) - by no means all (далеко не все ; by no means - никоим образом не отнюдь не ). I would suggest, for example (я бы например предположил ), that a presentation to a doctor is more likely to come (что вероятнее всего такой подарок врач/может получить«такого подарка врач может добиться »; to come - приходить достигать ) from an hospital than from a hunt (от какой-нибудь больницы а не от охотничьего/общества /), and that when the initials "C.C." are placed before that hospital (и что когда перед/словом"больница стоят инициалы " C.C.") the words "Charing Cross" very naturally suggest themselves (слово"Чаринг-Кросс очень естественно напрашивается«предлагает само себя »)."
"You may be right (возможно вы правы )."
"The probability lies in that direction (это очень похоже на правду ; probability - возможность правдоподобность ; to lie - лежать находиться заключаться/в чем-либо /; direction - направление ). And if we take this as a working hypothesis (и если мы примем это за рабочую гипотезу ) we have a fresh basis (мы/будем иметь новое основание мы получим новую отправную точку ; fresh - свежий новый ) from which to start our construction of this unknown visitor (с которой начнем воссоздание/образа этого неизвестного посетителя ; construction - сооружение истолкование объяснение )."
"Well, then, supposing that "C.C.H." does stand for "Charing Cross Hospital" (ну хорошо предположим что/буквы / "C.C.H." действительно означают"больница Чаринг-Кросс "; to do - делать употребляется для усиления значения действия ; to stand for - стоять за означать ), what further inferences may we draw (какие дальнейшие выводы мы можем сделать ; to draw - тащить волочить делать выводы выводить/заключение /)?"
"Do none suggest themselves (никакие не предполагаются а вам никакие на ум не приходят )? You know my methods (вы/же знаете мои методы ). Apply them (примените их )!"
suggest , initial [ɪˈnɪʃ(ǝ)l], method [ˈmeƟǝd]
"Then I was right."
"To that extent."
"But that was all."
"No, no, my dear Watson, not all - by no means all. I would suggest, for example, that a presentation to a doctor is more likely to come from an hospital than from a hunt, and that when the initials "C.C." are placed before that hospital the words "Charing Cross" very naturally suggest themselves."
"You may be right."
"The probability lies in that direction. And if we take this as a working hypothesis we have a fresh basis from which to start our construction of this unknown visitor."
"Well, then, supposing that "C.C.H." does stand for "Charing Cross Hospital," what further inferences may we draw?"
"Do none suggest themselves? You know my methods. Apply them!"
"I can only think of the obvious conclusion (мне приходит в голову лишь очевидный вывод«я могу думать лишь об очевидном выводе ») that the man has practised in town (что этот человек практиковал в городе ) before going to the country (прежде чем уехать в деревню )."
"I think that we might venture a little farther than this (я думаю мы могли бы рискнуть/и пойти немного дальше«чем это »). Look at it in this light (взгляните на это в таком свете ). On what occasion would it be most probable (по какому наиболее вероятному поводу ) that such a presentation would be made (мог быть сделан такой подарок )? When would his friends unite (когда его друзья объединились собрались ) to give him a pledge of their good will (/чтобы преподнести ему залог своей доброжелательности )? Obviously at the moment (очевидно в то время«в тот момент ») when Dr. Mortimer withdrew from the service of the hospital (когда доктор Мортимер ушел со службы в больнице ; to withdraw - отнимать отдергивать уходить ) in order to start in practice for himself (чтобы начать/заниматься частной практикой«практиковать для себя »). We know there has been a presentation (мы знаем/что был подарок ). We believe there has been a change from a town hospital to a country practice (мы полагаем что была смена/работы в городской больнице на сельскую практику ). Is it, then, stretching our inference too far to say (и не зайдут ли наши умозаключения предположения слишком далеко чтобы утверждать ) that the presentation was on the occasion of the change (что подарок был/сделан по случаю этой смены )?"
"It certainly seems probable (это определенно кажется вероятным ; certainly - определенно конечно несомненно )."
venture [ˈventʃǝ], hypothesis , obvious [ˈɔbvɪǝs]
"I can only think of the obvious conclusion that the man has practised in town before going to the country."
"I think that we might venture a little farther than this. Look at it in this light. On what occasion would it be most probable that such a presentation would be made? When would his friends unite to give him a pledge of their good will? Obviously at the moment when Dr. Mortimer withdrew from the service of the hospital in order to start in practice for himself. We know there has been a presentation. We believe there has been a change from a town hospital to a country practice. Is it, then, stretching our inference too far to say that the presentation was on the occasion of the change?"
"It certainly seems probable."
"Now, you will observe (а теперь вы обратите внимание ) that he could not have been on the staff of the hospital (что он не мог быть состоять в штате больницы ), since only a man well-established in a London practice (поскольку только человек с серьезной лондонской практикой ; well-established - хорошо обоснованный твердо установившийся ) could hold such a position (может занимать такую должность ; to hold - держать занимать/пост /), and such a one would not drift into the country (а такой/человек никогда бы не перебрался в деревню ; to drift - дрейфовать смещаться ). What was he, then (тогда кем же он был )? If he was in the hospital and yet not on the staff (если он был работал в больнице и однако не был в штате ) he could only have been a house-surgeon or a house-physician (он мог бы быть только хирургом живущим при больнице или старшим интерном ; house-surgeon - старший хирург живущий при больнице ; house-physician - врач живущий при больнице ) - little more than a senior student (/а это немногим больше чем практикант«студент старших курсов »). And he left five years ago (и он уехал пять лет назад ; to leave - оставлять уезжать ) - the date is on the stick (дата/указана на трости ). So your grave, middle-aged family practitioner (таким образом ваш солидный семейный доктор средних лет ; grave - серьезный важный степенный ) vanishes into thin air, my dear Watson (растворяется в воздухе мой дорогой Ватсон ; to vanish - исчезать пропадать ; thin - тонкий разреженный/о воздухе /), and there emerges a young fellow under thirty (а появляется молодой человек которому нет тридцати ), amiable, unambitious, absent-minded (симпатичный нечестолюбивый рассеянный ; absent - отсутствующий ; mind - разум состояние души/ума ), and the possessor of a favourite dog (и владелец любимой/им собаки ), which I should describe roughly (которая как я/ее приблизительно описал бы ; roughly - грубо приблизительно на глаз ) as being larger than a terrier and smaller than a mastiff (больше терьера но меньше мастифа )."
staff , senior [ˈsi:njǝ], vanish [ˈvænɪʃ]
"Now, you will observe that he could not have been on the staff of the hospital, since only a man well-established in a London practice could hold such a position, and such a one would not drift into the country. What was he, then? If he was in the hospital and yet not on the staff he could only have been a house-surgeon or a house-physician - little more than a senior student. And he left five years ago - the date is on the stick. So your grave, middle-aged family practitioner vanishes into thin air, my dear Watson, and there emerges a young fellow under thirty, amiable, unambitious, absent-minded, and the possessor of a favourite dog, which I should describe roughly as being larger than a terrier and smaller than a mastiff."
I laughed incredulously (я недоверчиво засмеялся ) as Sherlock Holmes leaned back in his settee (в то время как Шерлок Холмс откинулся назад на своем диване ; to lean - наклонять/ся /) and blew little wavering rings of smoke up to the ceiling (и выпустил в потолок маленькие колеблющиеся кольца дыма ; to blow - дуть выдыхать ; to waver - колыхаться колебаться ).
"As to the latter part (что касается последнего утверждения ; part - часть деталь ), I have no means of checking you (я не имею возможности проверить вас вас никак не проверишь )," said I, "but at least it is not difficult (но по крайней мере это не трудно ) to find out a few particulars about the man"s age and professional career (выяснить некоторые детали о возрасте этого человека и его профессиональной карьере ; to find out - узнать разузнать выяснить ; few - мало несколько некоторые )." From my small medical shelf (со своей маленькой полки с/книгами по медицине ) I took down the Medical Directory (я снял Медицинский справочник ; to take down - снимать/со стены полки и т п ./) and turned up the name (и нашел/искомую фамилию ; to turn up - поднимать вверх выискивать находить ). There were several Mortimers (там было несколько Мортимеров ), but only one who could be our visitor (но только один/из них«который мог быть нашим посетителем ). I read his record aloud (запись о нем я прочел вслух ).
ceiling [ˈsi:lɪŋ], age , career
I laughed incredulously as Sherlock Holmes leaned back in his settee and blew little wavering rings of smoke up to the ceiling.
"As to the latter part, I have no means of checking you," said I, "but at least it is not difficult to find out a few particulars about the man"s age and professional career." From my small medical shelf I took down the Medical Directory and turned up the name. There were several Mortimers, but only one who could be our visitor. I read his record aloud.
"Mortimer, James, M.R.C.S., 1882, Grimpen, Dartmoor, Devon (Мортимер Джеймс с 1882 года член Королевского химического общества Гримпен Дартмур графство Девоншир ; M.R.C.S. - Member of the Royal Chemistry Society). House surgeon, from 1882 to 1884, at Charing Cross Hospital (с 1882 по 1884 - интерн больницы Чаринг-Кросс ). Winner of the Jackson prize for Comparative Pathology (лауреат премии Джексона/в области сравнительной патологии ; winner - победитель ), with essay entitled "Is Disease a Reversion?" (за работу«озаглавленную"Болезни это атавизм ?"; essay - очерк эссе ). Corresponding member of the Swedish Pathological Society (член-корреспондент Шведского Патологического общества ). Author of "Some Freaks of Atavism" (Lancet, 1882) (автор/статей"Некоторые причуды атавизма"Ланцет ", 1882)). "Do We Progress?" (Journal of Psychology, March, 1883) ("Прогрессируем ли мы"Журнал о психологии март 1883)). Medical Officer for the parishes of Grimpen, Thorsley, and High Barrow (врач приходов Гримпен Торсли и Хай-Берроу ; officer - чиновник служащий )."
"No mention of that local hunt, Watson (никакого упоминания о местном охотничьем/обществе Ватсон )," said Holmes, with a mischievous smile (сказал Холмс с лукавой улыбкой ; mischievous - озорной ), "but a country doctor, as you very astutely observed (зато сельский врач как вы тонко подметили ; astute - хитроумный проницательный ; to observe - наблюдать замечать ). I think that I am fairly justified in my inferences (полагаю что я вполне прав в своих выводах ; fairly - красиво мило довольно в некоторой степени ; to justify - оправдывать подтверждать доказывать ). As to the adjectives, I said (что касается прилагательных эпитетов то я использовал«сказал »), if I remember right (если я правильно помню ), amiable, unambitious, and absent-minded (симпатичный нечестолюбивый и рассеянный ). It is my experience that it is only an amiable man in this world (я по опыту/знаю что только симпатичные люди«в этом мире »; world - мир вселенная ; in this world - часто дословно не переводится а служит для усиления ) who receives testimonials (получают памятные подарки ; testimonial - рекомендация коллективный дар награда ), only an unambitious one who abandons a London career for the country (только нечестолюбивые могут оставить карьеру в Лондоне ради сельской/практики /), and only an absent-minded one who leaves his stick (и только рассеянные оставляют свою трость ) and not his visiting-card after waiting an hour in your room (а не визитную карточку после часового ожидания в вашей гостиной ; room - комната зал для приемов )."
author [ˈɔ:Ɵǝ], astutely [ǝsˈtju:tlɪ], amiable [ˈeɪmjǝbl]
"Mortimer, James, M.R.C.S., 1882, Grimpen, Dartmoor, Devon. House surgeon, from 1882 to 1884, at Charing Cross Hospital. Winner of the Jackson prize for Comparative Pathology, with essay entitled "Is Disease a Reversion?" Corresponding member of the Swedish Pathological Society. Author of "Some Freaks of Atavism" (Lancet, 1882). "Do We Progress?" (Journal of Psychology, March, 1883). Medical Officer for the parishes of Grimpen, Thorsley, and High Barrow."
"No mention of that local hunt, Watson," said Holmes, with a mischievous smile, "but a country doctor, as you very astutely observed. I think that I am fairly justified in my inferences. As to the adjectives, I said, if I remember right, amiable, unambitious, and absent-minded. It is my experience that it is only an amiable man in this world who receives testimonials, only an unambitious one who abandons a London career for the country, and only an absent-minded one who leaves his stick and not his visiting-card after waiting an hour in your room."
"And the dog (а собака )?"
"Has been in the habit of carrying this stick behind his master (приучена носить трость за своим хозяином ; to be in the habit - иметь привычку ). Being a heavy stick (поскольку трость тяжелая ; being - /от глагола to be/ будучи ) the dog has held it tightly by the middle (собака/всегда крепко держит ее посередине ; to hold), and the marks of his teeth are very plainly visible (и отметины от ее зубов видны совершенно отчетливо ). The dog"s jaw, as shown in the space between these marks (челюсть собаки как видно по расстоянию между этими отметинами ; to show - показывать ), is too broad in my opinion for a terrier (по моему мнению слишком широка для терьера ) and not broad enough for a mastiff (и недостаточно широка для мастифа ). It may have been (это мог бы быть ) - yes, by Jove, it is a curly-haired spaniel (да Боже мой это же спаниель ; by Jove - клянусь Юпитером Боже мой Боже милостивый ; curly - курчавый вьющийся ; hair - волосы шерсть/животных /)."
He had risen and paced the room as he spoke (говоря он поднялся и/принялся расхаживать по комнате ; to rise; to speak). Now he halted in the recess of the window (затем остановился у оконной ниши ; now - сейчас и вот/в начале предложения /). There was such a ring of conviction in his voice (в его голосе звучала такая уверенность ; ring - колокольный звон отзвук отголосок/чего-либо в голосе /) that I glanced up in surprise (что я с удивлением взглянул на него ).
master [ˈmɑ:stǝ], curly [ˈkǝ:lɪ], glance [ɡlɑ:ns]
"Has been in the habit of carrying this stick behind his master. Being a heavy stick the dog has held it tightly by the middle, and the marks of his teeth are very plainly visible. The dog"s jaw, as shown in the space between these marks, is too broad in my opinion for a terrier and not broad enough for a mastiff. It may have been - yes, by Jove, it is a curly-haired spaniel."
He had risen and paced the room as he spoke. Now he halted in the recess of the window. There was such a ring of conviction in his voice that I glanced up in surprise.
"My dear fellow (мой дорогой друг ), how can you possibly be so sure of that (как только вы можете быть так в этом уверены ; possibly - возможно часто служит для усиления )?"
"For the very simple reason (по той простой причине ) that I see the dog himself on our very doorstep (что я вижу собаку у самого нашего порога ; very - тот самый самый/используется для точного указания /), and there is the ring of its owner (а вот и звонок ее хозяина ). Don"t move, I beg you, Watson (не уходите«не двигайтесь Ватсон прошу вас ). He is a professional brother of yours (он/же ваш собрат по профессии ), and your presence may be of assistance to me (и возможно ваше присутствие может помочь мне ; assistance - поддержка помощь ). Now is the dramatic moment of fate, Watson (вот этот волнующий роковой момент Ватсон ; fate - судьба рок ), when you hear a step upon the stair (когда вы слышите звук шагов по лестнице ; step - шаг звук шагов ) which is walking into your life (который входит в вашу жизнь ), and you know not whether for good or ill (и вы не знаете к добру ли/это или ко злу ; ill - вред зло ). What does Dr. James Mortimer, the man of science (что доктор Джеймс Мортимер человек науки ), ask of Sherlock Holmes, the specialist in crime (попросит у Шерлока Холмса специалиста по преступлениям )? Come in (войдите )!"
sure [ˈʃuǝ], brother [ˈbrʌðǝ], science [ˈsaɪǝns]
"My dear fellow, how can you possibly be so sure of that?"
"For the very simple reason that I see the dog himself on our very doorstep, and there is the ring of its owner. Don"t move, I beg you, Watson. He is a professional brother of yours, and your presence may be of assistance to me. Now is the dramatic moment of fate, Watson, when you hear a step upon the stair which is walking into your life, and you know not whether for good or ill. What does Dr. James Mortimer, the man of science, ask of Sherlock Holmes, the specialist in crime? Come in!"
The appearance of our visitor was a surprise to me (внешность нашего посетителя удивила меня ), since I had expected a typical country practitioner (так как я ожидал/увидеть типичного сельского врача ). He was a very tall, thin man (он был очень высоким худым человеком ; thin - тонкий худой ), with a long nose like a beak (с длинным носом похожим на клюв ), which jutted out between two keen, grey eyes (который торчал между«двумя проницательными серыми глазами ; to jut out - выдаваться выступать ; keen - острый проницательный ), set closely together (расположенными близко друг к другу ; to set - сажать располагать ) and sparkling brightly (и ярко поблескивающими ) from behind a pair of gold-rimmed glasses (за парой очков в золоченой оправе ). He was clad in a professional but rather slovenly fashion (одет он был в стиле своей профессии но довольно неряшливо ; to clothe; fashion - форма мода стиль ), for his frock-coat was dingy and his trousers frayed (поскольку сюртук его был/изрядно поношенным а брюки поистрепались ). Though young (несмотря на молодость ), his long back was already bowed (его длинная спина была уже согнута он уже сутулился ), and he walked with a forward thrust of his head (и ходил он вытягивая вперед шею«голову »; thrust - выпад толчок ) and a general air of peering benevolence (всем своим видом выражая доброжелательность ; general - общий ; air - воздух внешний вид ; to peer - вглядываться показывать/ся /). As he entered (как только он вошел ) his eyes fell upon the stick in Holmes"s hand (взгляд его упал на трость в руках Холмса ; to fall), and he ran towards it with an exclamation of joy (и он бросился к ней с радостным восклицанием ; to run - бежать быстро перемещаться ). "I am so very glad (я так рад )," said he. "I was not sure (я не был уверен ) whether I had left it here (оставил ли я ее здесь ; to leave) or in the Shipping Office (или в пароходной компании ; office - пост должность контора ). I would not lose that stick for the world (я бы ни за что в мире с ней не расстался ; to lose - терять утрачивать лишаться )."
appearance [ǝˈpɪ(ǝ)r(ǝ)ns], brightly [ˈbraɪtlɪ], whether [ˈweðǝ]
The appearance of our visitor was a surprise to me, since I had expected a typical country practitioner. He was a very tall, thin man, with a long nose like a beak, which jutted out between two keen, grey eyes, set closely together and sparkling brightly from behind a pair of gold-rimmed glasses. He was clad in a professional but rather slovenly fashion, for his frock-coat was dingy and his trousers frayed. Though young, his long back was already bowed, and he walked with a forward thrust of his head and a general air of peering benevolence. As he entered his eyes fell upon the stick in Holmes"s hand, and he ran towards it with an exclamation of joy. "I am so very glad," said he. "I was not sure whether I had left it here or in the Shipping Office. I would not lose that stick for the world."
"A presentation, I see (подарок я полагаю ; to see - видеть думать полагать )," said Holmes.
"Yes, sir (да сэр )."
"From Charing Cross Hospital (от больницы Чаринг-Кросс )?"
"From one or two friends there (от нескольких друзей оттуда ; one or two - немного несколько ) on the occasion of my marriage (по случаю моей женитьбы )."
"Dear, dear, that"s bad (ах как это нехорошо ; dear - дорогой межд используется как эмоциональное восклицание для выражения сожаления удивления и др чувств )!" said Holmes, shaking his head (сказал Холмс тряхнув головой ).
Dr. Mortimer blinked through his glasses in mild astonishment (доктор Мортимер заморгал глазами«сквозь очки слегка удивившись ; mild - мягкий спокойный умеренный ).
"Why was it bad (почему это нехорошо )?"
"Only that you have disarranged our little deductions (только то что вы разрушили наши скромные логические построения ; little - маленький незначительный ). Your marriage, you say (к вашей женитьбе вы говорите )?"
"Yes, sir. I married, and so left the hospital (я женился и поэтому оставил больницу ; to leave), and with it all hopes of a consulting practice (а с ней и все надежды на работу консультантом ). It was necessary to make a home of my own (нужно было обзаводиться своим собственным домом )."
"Come, come, we are not so far wrong after all (ну-ну в конце концов мы не так уж сильно ошиблись ; to come - в повелительном наклонении восклицание означающее приглашение побуждение или легкий упрек ; to be wrong - ошибаться ; after all - в итоге в конце концов )," said Holmes. "And now, Dr. James Mortimer (ну а теперь доктор Джеймс Мортимер ) --"
"Mister, sir, Mister - a humble M.R.C.S. (мистер сэр мистер скромный член Королевского химического общества )"
"And a man of precise mind, evidently (и очевидно человек научного склада ума ; precise - точный )."
"A dabbler in science, Mr. Holmes (дилетант в науке мистер Холмс ; to dabble - брызгать/ся бултыхаться барахтаться/чаще в каком-либо водоеме баловаться заниматься чем-либо как хобби непрофессионально интересоваться чем-либо ), a picker up of shells on the shores of the great unknown ocean (/тот кто подбирает раковины на берегах великого неизведанного океана ). I presume that it is Mr. Sherlock Holmes whom I am addressing and not (я полагаю что тот к кому я обращаюсь мистер Шерлок Холмс а не ) --"
"No, this is my friend Dr. Watson (нет вот мой друг доктор Ватсон )."
necessary [ˈnesɪs(ǝ)rɪ], ocean [ˈǝuʃ(ǝ)n], hospital [ˈhɔspɪtl]
"A presentation, I see," said Holmes.
"From Charing Cross Hospital?"
"From one or two friends there on the occasion of my marriage."
"Dear, dear, that"s bad!" said Holmes, shaking his head.
Dr. Mortimer blinked through his glasses in mild astonishment.
"Why was it bad?"
"Only that you have disarranged our little deductions. Your marriage, you say?"
"Yes, sir. I married, and so left the hospital, and with it all hopes of a consulting practice. It was necessary to make a home of my own."
"Come, come, we are not so far wrong after all," said Holmes. "And now, Dr. James Mortimer --"
"Mister, sir, Mister - a humble M.R.C.S."
"And a man of precise mind, evidently."
"A dabbler in science, Mr. Holmes, a picker up of shells on the shores of the great unknown ocean. I presume that it is Mr. Sherlock Holmes whom I am addressing and not --"
"No, this is my friend Dr. Watson."
"Glad to meet you, sir (рад познакомиться с вами сэр ; to meet - встречать/ся знакомиться ). I have heard your name mentioned («я слышал/как ваше имя упоминается ; to hear) in connection with that of your friend (рядом с именем вашего друга ; in connection with - в связи с/чем-либо /). You interest me very much, Mr. Holmes (вы меня очень интересуете мистер Холмс ). I had hardly expected so dolichocephalic a skull (я никак не ожидал/увидеть такой удлиненный череп ; hardly - едва ; dolichocephalic - длинноголовый ) or such well-marked supra-orbital development (или такое ярко выраженное надглазное развитие ; supra - выше ; orbital - орбитальный глазной ; development - развитие проявление/мед ./). Would you have any objection (вы не будете возражать«у вас не будет возражений ») to my running my finger along your parietal fissure (/если я прощупаю«пальцем ваш теменной шов ; to run - бежать проводить/рукой /; fissure - трещина борозда )? A cast of your skull, sir (слепок с вашего черепа сэр ; cast - бросок слепок ), until the original is available (пока не удастся заполучить оригинал«пока оригинал не будет доступен »), would be an ornament to any anthropological museum (стал бы украшением любого антропологического музея ). It is not my intention to be fulsome (у меня нет намерений льстить/вам /; fulsome - /уст чрезмерный льстивый ), but I confess that I covet your skull (но признаюсь что я желал/бы получить ваш череп ; to covet - жаждать сильно желать )."
objection [ǝbˈdʒekʃ(ǝ)n], fissure [ˈfɪʃǝ], museum
"Glad to meet you, sir. I have heard your name mentioned in connection with that of your friend. You interest me very much, Mr. Holmes. I had hardly expected so dolichocephalic a skull or such well-marked supra-orbital development. Would you have any objection to my running my finger along your parietal fissure? A cast of your skull, sir, until the original is available, would be an ornament to any anthropological museum. It is not my intention to be fulsome, but I confess that I covet your skull."
Sherlock Holmes waved our strange visitor into a chair (Шерлок Холмс предложил нашему странному посетителю кресло ; to wave - совершать волнообразные движения подавать сигнал махать/рукой /). "You are an enthusiast in your line of thought (вы энтузиаст своих интеллектуальных изысканий«в своей линии мысли »; line - линия занятие род деятельности ; of thought - мыслительный интеллектуальный ), I perceive, sir, as I am in mine (/насколько я понимаю сэр так же как я своих )," said he. "I observe from your forefinger (по вашему указательному пальцу я замечаю ) that you make your own cigarettes (что вы сами себе скручиваете«делаете папироски ). Have no hesitation in lighting one (не стесняйтесь закуривайте ; hesitation - колебание неуверенность нерешительность ; to light - зажигать )."
The man drew out paper and tobacco (посетитель«человек достал бумагу и табак ; to draw out - вынимать вытаскивать ) and twirled the one up in the other (и свернул папиросу«и закрутил одно в другое ») with surprising dexterity (с удивительной ловкостью ). He had long, quivering fingers (у него были длинные слегка дрожащие пальцы ; to quiver - дрожать мелкой дрожью подрагивать ) as agile and restless as the antennae of an insect (и такие же подвижные и беспокойные как щупальца насекомого ).
Holmes was silent (Холмс молчал ; silent - безмолвный молчаливый ), but his little darting glances (но его короткие быстрые взгляды ) showed me the interest which he took in our curious companion (показывали мне интерес который он проявлял к нашему чудаковатому собеседнику ; to take interest - интересоваться проявлять интерес ; curious - любопытный чудной ).
enthusiast [ɪnˈƟju:zɪæst], perceive , dexterity
Sherlock Holmes waved our strange visitor into a chair. "You are an enthusiast in your line of thought, I perceive, sir, as I am in mine," said he. "I observe from your forefinger that you make your own cigarettes. Have no hesitation in lighting one."
The man drew out paper and tobacco and twirled the one up in the other with surprising dexterity. He had long, quivering fingers as agile and restless as the antennae of an insect.
Holmes was silent, but his little darting glances showed me the interest which he took in our curious companion.
"I presume, sir," said he at last (я полагаю сэр наконец сказал он ), "that it was not merely for the purpose of examining my skull (что не только с целью изучения моего черепа ) that you have done me the honour (вы оказали«сделали мне честь ) to call here last night and again to-day (придя сюда накануне вечером и сегодня снова )?"
"No, sir, no (нет сэр нет ); though I am happy (хотя я счастлив ) to have had the opportunity of doing that as well (что имею возможность также и это сделать ; as well - а также заодно и ). I came to you, Mr. Holmes (я пришел к вам мистер Холмс ), because I recognise that I am myself an unpractical man (потому как знаю что я человек непрактичный ), and because I am suddenly confronted (и потому что я внезапно столкнулся ) with a most serious and extraordinary problem (с чрезвычайно серьезной и странной задачей ). Recognising, as I do, that you are the second highest expert in Europe (поскольку я считаю вас вторым величайшим экспертом в Европе ) --"
"Indeed, sir (неужели сэр ; indeed - в самом деле действительно неужели да ну/для выражения иронии сомнения удивления /)! May I inquire who has the honour to be the first (могу я осведомиться кто имеет честь быть первым )?" asked Holmes, with some asperity (спросил Холмс с некоторой резкостью ; asperity - неровность шероховатость шершавость резкость строгость ).
"To the man of precisely scientific mind (людям«человеку научного/склада ума ; precise - точный ) the work of Monsieur Bertillon must always appeal strongly (всегда особенно нравились работы мосье Бертильона ; strongly - крепко сильно весьма )."
"Then had you not better consult him (тогда не лучше ли вам посоветоваться с ним обратиться к нему )?"
"I said, sir, to the precisely scientific mind (я сказал сэр научного склада ума ). But as a practical man of affairs it is acknowledged (но как практику и это признают/все /; affairs - дела вопросы ; to acknowledge - сознавать подтверждать признавать ) that you stand alone (вам нет равных ; to stand alone - быть одиноким быть выдающимся непревзойденным ). I trust, sir, that I have not inadvertently (полагаю сэр что я нечаянно не ) --"
"Just a little (совсем чуть-чуть )," said Holmes. "I think, Dr. Mortimer, you would do wisely (я думаю доктор Мортимер что вы поступили бы совершенно правильно ; wise - мудрый благоразумный ) if without more ado you would kindly tell me plainly (если бы без дальнейших отлагательств любезно рассказали мне ; plainly - ясно отчетливо откровенно ) what the exact nature of the problem is (в чем состоит«точная сущность вопроса ) in which you demand my assistance (в/разрешении которого вы просите моей помощи ; to demand - требовать нуждаться спрашивать )."
because , precisely , extraordinary [ɪksˈtrɔ:dnrɪ]
"I presume, sir," said he at last, "that it was not merely for the purpose of examining my skull that you have done me the honour to call here last night and again to-day?"
"No, sir, no; though I am happy to have had the opportunity of doing that as well. I came to you, Mr. Holmes, because I recognise that I am myself an unpractical man, and because I am suddenly confronted with a most serious and extraordinary problem. Recognising, as I do, that you are the second highest expert in Europe --"
"Indeed, sir! May I inquire who has the honour to be the first?" asked Holmes, with some asperity.
"To the man of precisely scientific mind the work of Monsieur Bertillon must always appeal strongly."
"Then had you not better consult him?"
"I said, sir, to the precisely scientific mind. But as a practical man of affairs it is acknowledged that you stand alone. I trust, sir, that I have not inadvertently --"
"Just a little," said Holmes. "I think, Dr. Mortimer, you would do wisely if without more ado you would kindly tell me plainly what the exact nature of the problem is in which you demand my assistance."
Серое стальное небо, непрекращающийся дождь, туманы, которые покрывают стылую землю, устрашающие топи и проникают во все щели древнего Баскервиль-холла. И над всем этим- зловещий вой, от которого пробирает дрожь. Как часто воображение рисовало эту картину, когда погружалась в это повествование о старых тайнах и новых преступлениях, коварстве и мести, любви и предательстве.
Я до сих пор люблю «Собаку Баскирвилей». Люблю за то, что перенес Конан Дойл действие из туманного Лондона в не менее туманную и сырую глубинку, за описания этой неспешной и внешне мирной, но наполненной шекспировскими страстями, жизни маленького городка. Люблю за таких колоритных героев: ставшего любимым персонажем анекдотов «идеального» дворецкого Бэрримора и его экзальтированную супругу, за трагическую Лауру Лайонс и за простоватого доктора Мортимера и, конечно, за Стэплтона, который, конечно, злодей, но злодей романтичный.
Кто же, как не романтик, да еще и с буйным воображением, мог додуматься вызвать к жизни древнюю легенду для организации убийства соперника, использовать не яд или наемного убийцу - страх перед таинственным роком в виде гигантской собаки. Всегда поражало, каких же трудов стоило Стэплтону подобное преступление!
Но самое лучшее в романе - это контраст между мистической и таинственной атмосферой и прагматизмом и логикой Холмса. И даже в глубине души жаль, что последнее побеждает, и такая завораживающая тайна на поверку оказывается просто ловкой мистификацией ради денег.
Оценка: 10
Из всего цикла произведений о Шерлоке Холмсе именно роман «Собака Баскервилей», бесспорно, наиболее популярен. В чём же секрет такого успеха книги, написанной более ста лет назад?
Конечно же, в наших краях свою лепту в него внесла блестящая экранизация романа Игорем Масленниковым. Однако для меня в том и привлекательность фильма, что режиссёр в основных моментах не отступил от сюжета книги. Но хватит о фильме. Книга и без него достойна всяческого интереса и немалой похвалы.
Ну кого может оставить равнодушным образ гениального сыщика Шерлока Холмса, с лёгкостью распутывающего загадочные случаи и всегда способного изобличить виновного в злодействе благодаря своей исключительной наблюдательности, находчивости, логичности мышления, острому уму и огромным знаниям, ну и конечно же знаменитому дедуктивному методу? Для более полного и удачного построения сюжета Конан Дойл наделил Холмса напарником - нашим добрым знакомым доктором Ватсоном (впрочем, за «Ватсона» спасибо именно фильму; в моей книжке фамилия доктора - Уотсон). Конечно же, а каким ещё образом Шерлок Холмс - человек рациональный и немногословный - поведал бы нам с вами про ход своих размышлений, раз за разом выводящих негодяев на чистую воду, если не в общении с добрым доктором, как бы изложил суть своего знаменитого метода? Приём, который и до Конан Дойла использовался, например, Эдгаром По - сыщик и напарник. И наивность Ватсона, персонажа во всех отношениях положительного, в очередной раз изумившегося проницательностью своего друга, чтобы затем понять, что «это элементарно» - тоже необычайно мила нашему сердцу и уму.
Но в «Собаке Баскервилей» в повествование автор привнёс чрезвычайно привлекательную для читателя (особенно - любителя фантастики) мистическую составляющую, загадку, от которой веет потусторонним холодом. Признаюсь: при чтении легенды рода Баскервилей этот холод овеял и меня, заставляя мороз погулять по коже и ощутить настоящую жуть. «Не выходите на болота ночью, когда силы зла властвуют безраздельно!» - помните? Ну как, пробежали мурашки? Да? Тогда вы меня понимаете!
Именно из-за этой составляющей я считаю «Собаку» произведением, которое как бы граничит с мистическим жанром, хоть по сути и является детективом.
Если загадка так значительна и интересна, то нельзя, чтоб она разрешилась быстро. Более того, необходимо искусно нагнетать атмосферу тревожности, создавая приличествующий антураж - и вот возникают унылые безлюдные болота и древний мрачный Баскервилль-Холл как сцена повествования; необходим так же человек извне, непривычный к медленной и размеренной жизни описанных в романе мест - сэр Генри Баскервилль - которому всё окружающее должно быть в новинку, в удивление. Но со сцены на время нужно убрать самого Холмса - иначе в его присутствии тайна разрешилась бы намного быстрей. Затем повествование следует наполнить другими персонажами, и желательно не статистами, а людьми, так или иначе связанными с основной загадкой, которые, каждый в свой час, добавят свою необходимую частичку к ответу на главный вопрос, и необъяснимыми событиями, которые прибавляют к интриге всё больше и больше напряжения. И наконец - кульминация и развязка - ловушка для охотника и заслуженное возмездие для злодея.
Я почему перечислил сейчас всё то, к чему прибег Конан Дойл при создании своего знаменитого произведения?; а ведь именно мастерское выполнение и совмещение всех этих приёмов как раз является тем, что сделало «Собаку» такой знаменитой, ценимой и любимой множеством читателей за эту сотню с малым лет, и я не сомневаюсь, что и в будущем роман будет оставаться всё так же популярным. Моя книга Конан Дойла с этим романом... Она выглядит очень старой и зачитанной. Это я её так за все года - не даю ведь ей покоя. Но знаете - если неновая книга смотрится потёртой и дряхлой, это, быть может, минус её владельцу, но огромный плюс её автору.
И вот ещё о чём подумалось (но это уже в шутку). А ведь в книжке совсем немногое надо изменить, чтоб она перешла границу жанров и стала полноправным мистическим произведением, да ещё не из худших:
Спойлер (раскрытие сюжета)
надо лишь, чтоб Степлтон не купил где-то этого пса, а, ковыряясь среди старых книг, может быть, даже в Баскервилль-Холле, обнаружил одну странную и очень древнюю, например, в чёрном переплёте и, скажем, с перевёрнутой пентаграммой на обложке, и прочитал затем из неё несколько строчек на неизвестном гортанном языке, которые были напечатаны на странице под рисунком странного и страшного существа, похожего на огромную собаку... Ну и пули тогда в револьверах Холмса, Лестрейда и Ватсона в конце просто должны быть серебряными. А больше в повествовании ничего менять и не надо:wink:
Оценка: 10
Собственно, довольно интересная ситуация с этим романом. Он является одним из лучших и, без сомнения, самым известным романом Конан Дойля. Но написан он был автором уже после того, как тот «убил» Холмса, под давлением издательств и читателей. Это обстоятельство делает честь автору - во-первых, он смог создать такого героя известного и любимого всеми героя, и во-вторых, даже не желая больше писать об английском сыщике, тот выдает невероятно шикарное произведение.
Мои впечатления, разумеется, строго положительные. Запутанная история, где уместилась не одна, а пол дюжины тайн, каждая из которых имеет свою собственную неожиданную развязку, причем все эти истории аккуратно связаны в одну, собственно, основную.
Разделяю мнение читателей - одно из лучших произведений Артура.
10 Баллов!
Оценка: 10
Возможно, это лучшая вещь из всего цикла о Холмсе. Конан Дойл написал её после десятилетнего перерыва, в промежутке между гибелью Холмса и его возвращением. События разворачиваются за год или два до женитьбы Уотсона. Оживлять Холмса ещё и в мыслях не было. Но именно после выхода «Собаки» англичане единодушно потребовали вернуть героя, и автору пришлось сдаться.
«Собака Баскервилей» - это не совсем детектив. Кое-что от детектива, кое-что от готического романа былых времён, кое-что от будущих триллеров. Холмс, как известно, действует только в первых и последних главах. Поначалу он терпит неудачи, да и финал не блестящий. Чуть не скормил клиента собаке. И всё-таки получился настоящий шедевр. Кто не согласен, пусть вспомнит свои самые первые впечатления от книги.
В чём же секрет такого ошеломляющего успеха? Версий можно предложить много. Герои здесь на редкость убедительны, и главные, и второстепенные. Для детектива это даже роскошь, так как может преждевременно раскрыть интригу. Следствие постоянно натыкается на препятствия в форме бытовых мелочей и неожиданных поступков окружающих. Мелочи эти естественны, но учесть их заранее практически невозможно. Как обычно и бывает.
И, конечно, самое главное – атмосфера романа. Если кого-то из нас попросить теперь назвать какое-нибудь английское графство, большинство, вероятно, назовёт Девоншир. Страна болот и невысоких гранитных утёсов под пером автора превратилась в волшебное царство. Причём это царство органично вписывается в викторианскую Англию с её кэбами, паровозами, безоружными полисменами и почтой, доставляющей письма в день отправки.
Собственно, версия событий, предложенная Холмсом, почти столь же фантастична, как и старая легенда о чудовище с болот. Но благодаря таланту писателя в равной мере обрели бессмертие и злая собака из 1887, и демонический пёс, веками преследующий род Баскервилей.
Оценка: 10
Боюсь оказаться необъективным, потому что отношу себя к поклонникам сэра Артура и его литературных персонажей. Но «собака Баскервилей» - это одно из лучших, если не самое лучшее произведение английской литературы вообще и романов Конан Дойля. Как тонко и интересно изображены английские пейзажи, в которые вписаны леденящую душу легенды и предания Старой Англии! А чего стоят описания героев? Право слово, тот самый таинственнй беглец, оказавшийся беглым каторжником, выписан нисколько не хуже, нежели сам сыщик!
Можно сравнить Артура конан Дойля с великими живописцами, для которых не имело значения, что они пишут на холсте - портрет человека из высшего света или уличная девчушка.
Оценка: 10
Сколько переизданий, сколько экранизаций этого романа! Здесь есть все, что так привлекает читателя: множество интриг, любовная линия, мистика (которая на поверку оказывается самой что ни на есть реальностью), живописная легенда о древнем проклятии. Герои постоянно ходят по краю, мы не знаем, кто погибнет следующий, от жуткого завывания на болотах в жилах стынет кровь. И даже если мы все заранее знаем и сюжет выучили наизусть, как только появляется очередная экранизация, мы снова пересматриваем, и снова цепенеем от страха. Этот роман действительно жемчужина среди всех произведений о Шерлоке Холмсе. Очень жаль, что сейчас нет хоть немного похожих авторов, которые умели бы создать подобную атмосферу без излишне кровавых подробностей, так тонко играя на человеческих страхах и пороках.
Оценка: 10
Сельский врач Джеймс Мортимер обращается к Шерлоку Холмсу за помощью. Он рассказывает о зловещей легенде, связанной с фамилией Баскервилей и записанной одним из представителей этой семьи, прямым потомком Хьюго Баскервиля, чье ужасное преступление навлекло проклятие на Хьюго и его род. Согласно легенде, всех отпрысков семейства в роковой час смерти ожидает встреча с огромной дьявольской собакой.
Этот роман, наряду с «Пестрой лентой», является для меня одним из двух наиболее запоминающихся произведений о Шерлоке Холмсе, с которыми имя сыщика ассоциируется еще с детства.
Неповторимая атмосфера таинственного Гримпена, каменных остатков жилищ древних людей, мрачных пустошей и зловещих торфяников Дартмура, укрытых туманом, тишину над которыми разрывает потусторонний вой адской твари, - все это описано автором столь живописно, что читателю не составит никакого труда погрузиться в повествование с головой и стать свидетелем всех событий, очевидцем которых по воле автора оказывается Ватсон. Теперь кажется, что атмосфера в романе отыгрывает настолько значимую роль, что отодвигает в сторону детективный сюжет и фигуру Холмса, даже без учета мрачной предыстории, нагнетающей напряжение.
Что касается детективного элемента, я не могу сказать, что он порадовал. Первые две трети действительно интересно следить за поворотами сюжета: тихо следовать по пятам за Берримором, прислушиваться к звукам с пустоши, с опаской поглядывать в сторону топей и ожидать в древней каменной лачуге таинственного незнакомца, - но вот к началу финальной трети ты уже знаешь, кто преступник. Единственная неизвестная переменная теперь касается лишь того, будет ли спасен молодой Генри Баскервиль. И хотя надеешься, что Конан Дойл припрятал хитрый твист, который заставит удивиться самого Холмса, этого не происходит.
Однако, как я уже писал выше, книга эта прочно засела у меня в голове. И дело тут не в том, что сюжет я знал с малых лет, совсем напротив - «Собаку Баскервилей» я прочитал только сейчас. Тем не менее, есть истории, которые запоминаются благодаря определенным стойким ассоциациям. Они становятся культурным явлением и тут уж хочешь не хочешь, а никуда от них не денешься. Так происходит и в данном случае: из-под корешка этой книги по ночам выползает туман, заполняет комнату, застилая лунный свет, а откуда-то из белесой мглы на тебя смотрит притаившийся зверь, остается лишь затаить дыхание и напряженно вслушиваться в мрачную песнь пустоши, боясь услышать знакомый леденящий крик.
Оценка: 10
Хрестоматийный образец детектива и одна из лучших вещей Конан Дойля. Хладнокровный и хитрый преступник и мастер дедукции, побеждающий преступника умом и решимостью. Примечательно,
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
что один злодей в повести гибнет случайно (Селдон), а другого карает сама природа (Степлтон гибнет в болоте)
.Как хорошо описаны зловещие болота - их будто видишь своими глазами. Очень хорош (
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
хотя и играет мало роли в сюжете
) старик Френкленд, борющийся то за права общины, то за частную собственность. Это называется синдром сутяжничества. В книге читать об этом забавно, но не дай Бог такого соседа в реальности:smile:.
В Англии много легенд об адских псах. Конан Дойль замечательно воспользовался одной из них.
Повесть написана в 1902 году. Великобритания на вершине могущества, Англия - «остров мирный и веселый», и хотя болота помнят мрачных первобытных людей и помнят злодеев средневековья, Шерлок Холмс - воплощение рациональной эпохи - изгоняет призраков прошлого.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
Интересно, питал ли сэр Чарльз к Лоре только жалость или еще и какую-то нежность:smile:? Больно читать, что это чувство его и погубило - он пришел к калитке, чтобы встретиться с Лорой.
.Есть в повести эпизод, который не мог напугать ее первых читателей, но который для нас выглядит предвестием будущего зла. Добрейший доктор Мортимер говорит: «Одного взгляда на круглый череп нашего друга достаточно, чтобы обнаружить в нем представителя кельтской расы, с ее восторженностью, с ее склонностью к сильным чувствам». Первые читатели повести не могли знать, что через сорок лет Британия будет воевать с державой, помешавшейся (среди прочего) на измерении черепов.
Фильм с Ливановым и Соломиным - тоже уже классика. Мы с отцом смотрели его в сельском клубе, и страшно было возвращаться через лес. А вот фразы: «Овсянка, сэр» в повести нет.:smile::smile::smile:
Оценка: 10
Гениально! Браво!
Одна из немногих книг, которым без угрызений совести готов ставить десять и даже одинадцать баллов из десяти!
Но, попробую описать свои чувства подетальнее.
Что необычно, это то, что роман захватывает буквально с первых слов. Нет никакой раскачки, рассасывания предыстории. Все четко и по делу, не теряя при этом художественного веса. Незначительные и странные на первый взгляд детали в конце играют главную роль! Сколько раз не встречался этот прием в произведениях Дойла, а своего эффекта он не потерял! Я же сразу обратил на них внимание, но что до такого дойдет, даже и не предполагал.
Атмосфера на протяжении всего романа царит мрачная и непредсказуемая. Постоянно ждешь удара адского пса из вековой легенды, который охотится на отпрысков древнего рода. А разгадка оказывается такой жизненной и прозаичной.
Построен роман идеально. Нет пробелов и лишнех деталей, которые не играют никакой роли. Даже беглый преступник сыграл свою, хоть и безутешную, но очень важную партию. Интересно входит на сцену Холмс.
Удовольствие получил очень большое. Уважение автору.:appl:
Оценка: 10
Просторы древней Англии были окутаны туманами. Как и всегда, как и теперь. Болотистая земля на юго-западной оконечности этого острова, с давних времён заселялась людьми. Вот они возводят утлые хижины на окраине смертельно опасных болот, вырубают жилища в крепких костях земли каменистых холмов. Дивные руки мастеров создают причудливые инструменты из камня, шьют одежду из шкур, они ставят менгиры и возводят дольмены - то, что веками позже будут исследовать поколения учёных, среди которых был некий доктор Мортимер. Вот один из них, высокий, рыжий мастеровой, возможно, даже предок тех людей, которые многими веками позже обоснуются в огромном, с его точки зрения, каменном строении, и назовут себя именем Баскервили. Он мастерит что-то на краю своего жилья, при свете костра, и вглядывается настороженным взором в шелестящую тишину болот. Темнота и тихое шуршание неведомой жизни настораживает его... И тут туман разрывает жуткий вой - кто знает, чей, может быть, волка, может быть собаки... Если не более страшного и жуткого существа, сияющего мертвенно-бледным светом, скачущего сквозь мрак и ищущего свою жертву...
Прошу прощения за это слегка лирическое отступление, но именно такая атмосфера складывается вокруг дартмурских болот и старинной родовой легендой, на фоне древних остатков жизни человеческой они кажутся лишь мгновением на фоне молчаливых тысячелетий. Это даже не детектив, поскольку Холмс появляется здесь ровно там, где нужно, чтобы «завести» сюжет в чёткие рамки детектива. А так - это мистика, и для её отображения нужен был впечатлительный и романтичный доктор Уотсон. Древние болота, старинный молчаливый замок, странные люди, живущие вокруг, ощущение чего-то дремучего, угрожающего и гнетущего - вот что создаёт неповторимую атмосферу этой необычной вещи. Таинственное - вот главный герой этого романа, и Конан Дойл прекрасно знает, как играть с воображением читателя, подкидывая ему один смутно узнаваемый образ за другим, играя с его тайными страхами, засевшими глубоко-глубоко в суть его сознания...
Хотя и как детектив это очень хорошо, поскольку здесь он смотрится очень органично. Изощрённое убийство требует действительно большой фантазии и для преступника, и для сыщика, и автор прекрасно сплетает готическую таинственность с холодной логикой Шерлока Холмса, образуя из них практически «диалектическое единство».
В общем и целом, это прекрасный межжанровый эксперимент, хорошо продуманный и прекрасно написанный. Вероятно, это лучший роман Артура Конан Дойла за всю его творческую жизнь, поскольку найти такой баланс самых разных элементов ему, как мне помнится, не удавалось...
Оценка: 9
«Из 500 моих дел это самое сложное и запутанное», - говорит Холмс в этом романе, и трудно с ним не согласиться. И про своего противника великий сыщик не раз повторяет, что это самый достойный его враг. Уж какой там профессор Мориарти! Тот был придуман лишь с одной целью - избавить, наконец, автора от надоевшего героя. В «Собаке Баскервилей» целая галерея весьма ярких персонажей и все они вполне живые, полнокровные люди. Думается, в этом секрет громадного успеха этой книги. А еще здесь потрясающая атмосфера, и если даже знаешь сюжет до тонкостей, можно перечитать роман холодным осенним дождливым вечером (так и хочется добавить вслед за автором: «когда силы зла властвуют безраздельно»), и снова поверишь в легенду о собаке Баскервилей и в ту Англию, которой давно уже нет...
Оценка: 10
Довольно часто бывает так, что начитавшись хвалебных рецензий, наслушавшись восторженных отзывов друзей и знакомых, решаешь прочесть ту или иную книгу, а в итоге ощущаешь полнейшее разочарование. К счастью, роман «Собака Баскервилей» к этой категории не относится. Если честно, мне даже сложно представить себе человека, которому эта книга могла бы не понравиться, настолько она увлекательна, разнопланова и выверена до самых мелочей, что ограничиться одним прочтением здесь вряд ли возможно, и, открывая знакомые страницы, ты вновь и вновь переживаешь волнение, страх и нарастающее напряжение, неважно, что финал уже известен, имя убийцы само всплывает в памяти, а тайна родового проклятия стала уже притчей во языцех - здесь есть какая-то магия, очарование неведомого, которые не под силу разрушить даже рациональным авторским объяснениям.
На этот раз Холмс расследует таинственную гибель владетеля Баскервиль-холла, имения в графстве Девоншир, по просьбе его наследника, которому также может грозить опасность. В центре сюжета - старинная легенда о родовом проклятии - адский пес неотвратимо преследует Баскервилей за прегрешения их далекого предка, погибшего на болотах от клыков неведомой твари. Здесь сразу же возникает ассоциация с псами Тиндала, созданными фантазией Фрэнка Белнапа Лонга, входившего в круг почитателей Г.Ф. Лавкрафта. Вообще, мотив неотвратимого сверхъестественного возмездия - от мифов Эллады с их неотступными эриниями, до современного психологического хоррора - неизменно будит самые глубокие страхи человеческого подсознания, и это неудивительно, ведь каждый из нас грешен.
Действие романа происходит как в урбанистической суматохе столичного Лондона, так и в провинциальной тиши патриархального Девоншира. Лондон служит декорацией к завязке и эпилогу произведения, где первую скрипку играет Холмс, а основное действие разворачивается в сельской местности и там, внезапно, на первый план выходит доктор Ватсон, который пытается самостоятельно, в отсутствие Шерлока, вести расследование, и нельзя сказать, что у него это плохо получается. Наивысшей похвалы достойны девонширские антуражи - такую мрачную, насыщенную безысходностью готику редко отыщешь даже в профильных произведениях этого жанра.
Давящая атмосфера Баскервиль-холла сродни средневековым замкам с привидениями, здесь каждый скрип половицы, каждое завывание ветра, в котором слышится женский плач, заставляют с ужасом втягивать голову в плечи. Бескрайние торфяные просторы Гримпенской трясины, окрашенные дневным очарованием осеннего леса, по ночам разносят по округе демонический вой, от которого стынет кровь, а луна вот-вот готова высветить зловещие силуэты неведомых монстров. Здесь всё дышит духом древности - развалины мегалитических построек, таинственные каменные монолиты и множество неисследованных пещер, в глубине которых может скрываться всё что угодно.
Подбор второстепенных персонажей романа просто идеален - каждый из них скрывает свои тайны, каждому предстоит в свою очередь сыграть ключевую роль в сюжете произведения. Дворецкий Бэрримор со своей женой будто бы плоть от плоти Баскервиль-холла, у них своя история, своя драма, достойные отдельного рассказа. Дополнительной остроты сюжету придает наличие беглого преступника Селдона, который скрывается на болотах и в любой момент может напасть на местных обитателей. Особо интересны соседи Генри Баскервиля - каждый из них яркая неординарная личность с нетривиальным хобби. Такие разные внешне брат и сестра Стэплтоны, проживающие в Меррипит-Хаус, приятель покойного сэра Чарльза доктор Мортимер, склочный старик Фрэнкленд и его дочь Лаура Лайонс, проживающая отдельно от старика в Кумби-Треси - все они переливаются сочными самобытными красками, которые являются частью палитры мастера своего дела - Артура Конан-Дойля.
Мистер Стэплтон увлекается энтомологией и знает Гримпенские болота, как свои пять пальцев. Старик Фрэнкленд - профессиональный сутяжник и по совместительству астроном-любитель. Жертва несчастной любви Лаура Лайонс, стремящаяся к независимости, вынуждена зарабатывать скудные средства к существованию, набирая тексты на печатной машинке. Доктор Мортимер, в свою очередь, увлекается сравнительной антропологией, вооружившись краниометром исследует черепа как давно умерших предков англосаксонской расы, так и своих современников - в те благодатные времена этими штудиями ещё можно было заниматься невозбранно, без опасений увидеть под окнами «черный воронок».
Довольно интересна структура произведения, линейное повествование подается вполне разнообразно - после отъезда из Лондона события сначала облекаются в эпистолярную форму - Ватсон пишет Холмсу пространные отчеты о своей деятельности,- а затем автор прибегает к формату дневниковых записей, ведущихся от лица Доктора. Привычный авторский стиль, кажется, стал ещё богаче - такой образности, атмосферности и даже поэзии в прозе вряд ли удастся найти в иных произведениях цикла о Шерлоке Холмсе. Сюжет на всем протяжении увлекателен и насыщен, повествование нигде не провисает, и каждая деталь, пусть даже незначительная, впоследствии может оказаться ключевой.
Если и есть в романе отдельные недочеты, то мне их разглядеть не удалось - какой аспект произведения ни затронь - сплошь положительные эмоции и впечатления. Рекомендовать эту книгу можно практически всем, независимо от возраста, особенно ценителям качественной приключенческой, детективной и даже мистической литературы. Для меня «Собака Баскервилей» в первую очередь не детектив, но, несмотря на полное отсутствие мистики, великолепный готический роман в духе Э.А. По и Г.Ф. Лавкрафта. Всем кому понравилась классическая советская экранизация «по мотивам» - книгу следует читать в обязательном порядке - фильм безусловно хорошо, но всё-таки для полного погружения в атмосферу, для чёткого уяснения всех нюансов и расстановки подводных камней читать оригинальное произведение просто необходимо. Как итог, перед нами нестареющая классика приключенческого жанра, которая никогда не утратит своей актуальности и мрачного очарования.
nikalexey , 17 октября 2009 г.без сомнений, лучшее произведение в цикле о Холмсе. Этому способствовало, на мой взгляд, несколько моментов. Во-первых, это роман, тогда как большинство произведений из цикла - небольшие рассказы. В романе же Дойл сумел раскрыть полностью все стороны своего таланта, а значит и умения сыщика Шерлока Холмса, который снова умело распутал казалось бы совершенно невообразимую ситуацию. Во-вторых жанр - смесь детектива и некоего мистического начала. Этот прием - с одной стороны всегда здравомыслящий Холмс, а с другой стороны суеверия, древние легенды, проклятия рода и странные убийства, захватывают читателя и не оставляют его до самого конца. Читателю приходится выбирать между мистическим и рациональным. И это умелое балансирование, поочередные улики то в ту, то в иную сторону, не оставляют читател равнодушным, заставляя придумывать все новые и новые версии случившегося.
Эта захватывающая история о неком адском, злобном и мистическом существе, обитающем на торфяных болотах - семейном проклятии рода Баскервилей - вряд ли нуждается в комментариях: ее сюжет и герои знакомы каждому! Фамильные тайны, ревность, борьба за наследство, явление пса-призрака, интригующее расследование загадочных событий - всё это создаёт неповторимый колорит одного из лучших произведений детективного жанра. Это не детектив в чистом виде - в ней можно заметить элементы психологического романа, дневниковой прозы и, конечно же, готического романа ужасов.
Приятного чтения!
Оценка: 10
У меня в кармане лежит один манускрипт, - сказал доктор Джеймс Мортимер.
Я заметил это, как только вы вошли, - сказал Холмс.
Манускрипт очень древний.
Начало восемнадцатого века, если только не подделка.
Откуда вам это известно, сэр?
Разговаривая со мной, вы все время показываете мне краешек этого манускрипта дюйма в два шириной. Плох же тот эксперт, который не сможет установить дату документа с точностью до одного-двух десятилетий. Вам, может быть, приходилось читать мой небольшой труд по этому вопросу? Я датирую ваш манускрипт тысяча семьсот тридцатым годом.
Точная дата тысяча семьсот сорок второй. - Доктор Мортимер вынул рукопись из бокового кармана пиджака. - Эта фамильная реликвия была отдана мне на сохранение сэром Чарльзом Баскервилем, внезапная и трагическая смерть которого так взволновала весь Девоншир три месяца назад. Я считал себя не только врачом сэра Чарльза, но и его личным другом. Это был человек властный, умный, весьма практический и отнюдь не фантазер, как ваш покорный слуга. И все же он относился к этому документу очень серьезно и был подготовлен к тому концу, который его постиг.
Холмс протянул руку, взял манускрипт и расправил его на коленях.
Уотсон, присмотритесь к написанию буквы «д». Это одна из тех особенностей, которые помогли мне установить дату документа.
Я глянул через его плечо на пожелтевшие листы с полустертыми строками. Вверху страницы было написано: «Баскервиль-холл», а ниже стояли крупные, размашистые цифры: «1742».
Это, по-видимому, какая-то запись.
Да, запись одного предания, которое живет в роду Баскервилей.
Но, насколько я понял, вы пришли посоветоваться со мной по вопросу более практическому и более близкому к нам по времени.
Да, животрепещуще близкому! Он не терпит отлагательств, его надо решить в течение суток. Рукопись совсем короткая, и она имеет непосредственное отношение к делу. С вашего позволения, я прочту ее вам.
Откинувшись на спинку кресла. Холмс сомкнул концы пальцев и с видом полной покорности судьбе закрыл глаза. Доктор Мортимер повернулся к свету и высоким скрипучим голосом начал читать нам следующую любопытную повесть древних времен:
- «Много есть свидетельств о собаке Баскервилей, но, будучи прямым потомком Гуго Баскервиля и будучи наслышан о сей собаке от отца своего, а он - от моего деда, я положил себе записать сию историю, в подлинности коей не может быть сомнений. И я хочу, дети мои, чтобы вы уверовали, что высший судия, наказующий нас за прегрешения наши, волен и отпустить их нам с присущим ему милосердием и что нет столь тяжкого проклятия, коего нельзя было бы искупить молитвой и покаянием. Так предайте же забвению страшные плоды прошлого, но остерегайтесь грешить в будущем, дабы снова всем нам на погибель не даровать свободу темным страстям, причинившим столько зла всему нашему роду.
Знайте же, что во времена Великого восстания (историю его, написанную лордом Кларендоном, мужем большой учености, я всячески советую вам прочесть) владетелем поместья Баскервиль был Гуго, того же рода, и этого Гуго можно со всей справедливостью назвать человеком необузданным, нечестивым и безбожным. Соседи простили бы ему все его прегрешения, ибо святые никогда не водились в наших местах, но в натуре Гуго была наклонность к безрассудным и жестоким шуткам, что и сделало имя его притчей во языцех во всем Девоне. Случилось так, что этот Гуго полюбил (если только можно назвать его темную страсть столь чистым именем) дочь одного фермера, земли коего лежали поблизости от поместья Баскервилей. Но юная девица, известная своей скромностью и добродетелью, страшилась одного его имени и всячески его избегала. И вот однажды, а это было в Михайлов день, Гуго Баскервиль отобрал из своих товарищей шестерых, самых отчаянных и беспутных, прокрался к ферме и, зная, что отец и братья девицы находятся в отлучке, увез ее. Вернувшись в Баскервиль-холл, он спрятал свою пленницу в одном из верхних покоев, а сам, по своему обычаю, стал пировать с товарищами. Несчастная чуть не лишилась ума, слыша пение, крики и страшные ругательства, доносившиеся снизу, ибо, по свидетельству тех, кто знал Гуго Баскервиля, он был столь несдержан на язык во хмелю, что, казалось, подобные богохульные слова могут испепелить человека, осквернившего ими уста свои. Под конец страх довел девушку до того, что она отважилась на поступок, от коего отказался бы и самый ловкий и смелый мужчина, а именно: выбралась на карниз, спустилась на землю по плющу, что оплетал (и по сию пору оплетает) южную стену замка, и побежала через болото в отчий дом, отстоявший от баскервильского поместья на три мили.
По прошествии некоторого времени Гуго оставил гостей с намерением отнести своей пленнице еду и питье, а может статься, в мыслях у него было и нечто худшее, но увидел, что клетка опустела и птичка вылетела на волю. И тогда его обуял дьявол, ибо, сбежав вниз по лестнице в пиршественный зал, он вскочил на стол, разметал фляги и блюда и поклялся во всеуслышание отдать тело свое и душу силам зла, лишь бы настигнуть беглянку. И пока сотрапезники его стояли, пораженные бушевавшей в нем яростью, один из них, самый бессердечный или самый хмельной, крикнул, что надо пустить собак по следу. Услышав такие слова, Гуго выбежал из замка, приказал конюхам оседлать его вороную кобылу и спустить собак и, дав им понюхать косынку, оброненную девицей, поскакал следом за громко лающей сворой по залитому лунным светом болоту.
Сотрапезники его некоторое время стояли молча, не уразумев сразу, из-за чего поднялась такая суматоха. Но вот до их отуманенного винными парами рассудка дошло, какое черное дело будет содеяно на просторах торфяных болот. Тут все закричали: кто требовал коня, кто пистолет, кто еще одну флягу вина. Потом, несколько одумавшись, они всей компанией, числом в тринадцать человек, вскочили на коней и присоединились к погоне. Луна сияла ярко, преследователи скакали все в ряд по тому пути, каким, по их расчетам, должна была бежать девица, если она имела намерение добраться до отчего дома.
Проехав милю или две, они повстречали пастуха со стадом и спросили его, не видал ли он погоню. А тот, как рассказывают, сначала не мог вымолвить ни слова от страха, но потом все же признался, что видел несчастную девицу, по следам коей неслись собаки. «Но я видел и нечто другое, - присовокупил он. - Гуго Баскервиль проскакал мимо меня на вороной кобыле, а за ним молча гналась собака, и не дай мне боже увидеть когда-нибудь такое исчадие ада у себя за спиной!»
Пьяные сквайры обругали пастуха и поскакали дальше. Но вскоре мороз пробежал у них по коже, ибо они услышали топот копыт, и вслед за тем вороная кобыла, вся в пене, пронеслась мимо них без всадника и с брошенными поводьями. Беспутные гуляки сбились в кучу, обуянные страхом, но все же продолжали путь, хотя каждый из них, будь он здесь один, без товарищей, с радостью повернул бы своего коня вспять. Они медленно продвигались вперед и наконец увидели собак. Вся свора, издавна славившаяся чистотой породы и свирепостью, жалобно визжала, теснясь у спуска в глубокий овраг, некоторые собаки крадучись отбегали в сторону, а другие, ощетинившись и сверкая глазами, порывались пролезть в узкую расселину, что открывалась перед ними.
Всадники остановились, как можно догадаться, гораздо более трезвые, чем они были, пускаясь в путь. Большинство из них не решалось сделать вперед ни шагу, но трое самых смелых или же самых хмельных направили коней в глубь оврага. И там взорам их открылась широкая лужайка, а на ней виднелись два больших каменных столба, поставленные здесь еще в незапамятные времена. Такие столбы попадаются на болотах и по сию пору. Луна ярко освещала лужайку, посреди которой лежала несчастная девица, скончавшаяся от страха и потери сил. Но не при виде ее бездыханного тела и не при виде лежащего рядом тела Гуго Баскервиля почувствовали трое бесшабашных гуляк, как волосы зашевелились у них на голове. Нет! Над Гуго стояло мерзкое чудовище - огромный, черной масти зверь, сходный видом с собакой, но выше и крупнее всех собак, каких когда-либо приходилось видеть смертному. И это чудовище у них на глазах растерзало горло Гуго Баскервилю и, повернув к ним свою окровавленную морду, сверкнуло горящими глазами. Тогда они вскрикнули, обуянные страхом, и, не переставая кричать, помчались во весь опор по болотам. Один из них, как говорят, умер в ту же ночь, не перенеся того, чему пришлось быть свидетелем, а двое других до конца дней своих не могли оправиться от столь тяжкого потрясения.
Таково, дети мои, предание о собаке, причинившей с тех самых пор столько бед нашему роду. И если я решил записать его, то лишь в надежде на то, что знаемое меньше терзает нас ужасом, чем недомолвки и домыслы.
Есть ли нужда отрицать, что многие в нашем роду умирали смертью внезапной, страшной и таинственной? Так пусть же не оставит нас провидение своей неизреченной милостью, ибо оно не станет поражать невинных, рожденных после третьего и четвертого колена, коим грозит отмщение, как сказано в Евангелии. И сему провидению препоручаю я вас, дети мои, и заклинаю: остерегайтесь выходить на болото в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно.
(Написано рукой Гуго Баскервиля для сыновей Роджера и Джона, и приказываю им держать все сие в тайне от сестры их, Элизабет)».
Прочитав это странное повествование, доктор Мортимер сдвинул очки на лоб и уставился на мистера Шерлока Холмса. Тот зевнул и бросил окурок в камин.
Ну и что же? - сказал он.
По-вашему, это неинтересно?
Интересно для любителей сказок.
Доктор Мортимер вынул из кармана сложенную вчетверо газету:
Хорошо, мистер Холмс. Теперь мы познакомим вас с более современным материалом. Вот номер «Девонширской хроники» от четырнадцатого июня сего года. В нем помещен короткий отчет о фактах, установленных в связи со смертью сэра Чарльза Баскервиля, постигшей его за несколько дней до этого.
Мой друг чуть подался вперед, и взгляд у него стал сразу внимательным. Поправив очки, доктор Мортимер начал:
- «Скоропостижная смерть сэра Чарльза Баскервиля, возможного кандидата от партии либералов на предстоящих выборах, произвела очень тяжелое впечатление на весь Средний Девоншир. Хотя сэр Чарльз сравнительно недавно обосновался в Баскервиль-холле, своим радушием и щедростью он успел снискать себе любовь и уважение всех, кому приходилось иметь с ним дело. В наши дни владычества нуворишей приятно знать, что потомок древнего рода, знавшего лучшие времена, смог собственными руками нажить себе состояние и обратить его на восстановление былого величия своего имени. Как известно, сэр Чарльз совершал весьма прибыльные операции в Южной Африке. В противоположность тем людям, которые не останавливаются до тех пор, пока колесо фортуны не повернется против них, он, со свойственной ему трезвостью ума, реализовал свои доходы и вернулся в Англию с солидным капиталом. В Баскервиль-холле сэр Чарльз поселился всего лишь два года назад, но слухи о различных усовершенствованиях и планах перестройки поместья, прерванных его смертью, успели распространиться повсюду. Будучи бездетным, он не раз выражал намерение еще при жизни облагодетельствовать своих земляков, и у многих из здешних жителей есть личный повод оплакивать его безвременную кончину. О щедрых пожертвованиях сэра Чарльза на нужды благотворительности как в местном масштабе, так и в масштабе всего графства неоднократно упоминалось на страницах нашей газеты.
Нельзя сказать, чтобы следствию удалось полностью выяснить обстоятельства смерти сэра Чарльза Баскервиля, хотя оно все же положило конец слухам, рожденным местными суеверными умами. У нас нет никаких оснований подозревать, что смерть последовала не от естественных причин. Сэр Чарльз был вдовец и, если можно так выразиться, человек со странностями. Несмотря на свое большое состояние, он жил очень скромно, и весь штат домашней прислуги в Баскервиль-холле состоял из супружеской четы Бэрриморов. Муж исполнял обязанности дворецкого, жена - экономки. В своих показаниях, совпадающих с показаниями близких друзей покойного, Бэрриморы отмечают, что здоровье сэра Чарльза за последнее время заметно ухудшилось. По их словам, он страдал болезнью сердца, о чем свидетельствовали резкие изменения цвета лица, одышка и подавленное состояние духа. Доктор Джеймс Мортимер, близкий друг и домашний врач покойного, подтвердил это в своих показаниях.
С фактической стороны все обстояло весьма просто. Сэр Чарльз Баскервиль имел обыкновение гулять перед сном по знаменитой тисовой аллее Баскервиль-холла. Чета Бэрриморов показывает, что он никогда не изменял этой привычке. Четвертого июня сэр Чарльз объявил о своем намерении уехать на следующий день в Лондон и приказал Бэрримору приготовить ему вещи к отъезду, а вечером, как обычно, отправился на прогулку, во время которой он всегда выкуривал сигару. Домой сэр Чарльз больше не вернулся. В полночь, увидев, что дверь в холл все еще открыта, Бэрримор встревожился, зажег фонарь и отправился на поиски своего хозяина. В тот день было сыро, и следы сэра Чарльза ясно виднелись в аллее. Посередине этой аллеи есть калитка, которая ведет на торфяные болота. Судя по некоторым данным, сэр Чарльз стоял около нее несколько минут, потом пошел дальше... и в самом конце аллеи был обнаружен его труп.
Тут остается невыясненным одно обстоятельство. Бэрримор показывает, что как только сэр Чарльз отошел от калитки, характер его следов изменился - по-видимому, дальше он ступал на цыпочках. В то время по болоту, недалеко от аллеи, проходил цыган-барышник, некий Мерфи. Он слышал крики, но не мог определить, в какой стороне они раздавались, так как, по собственному признанию, был сильно пьян. Никаких следов насилия на теле сэра Чарльза не обнаружено. Правда, медицинская экспертиза отмечает изменившееся до неузнаваемости лицо покойного - доктор Мортимер даже отказался сначала верить, что перед ним лежит его друг и пациент, но подобное явление нередко сопровождает смерть от удушья и упадка сердечной деятельности. Это подтвердилось в результате вскрытия, которое дало полную картину застарелого органического порока сердца. Основываясь на данных медицинской экспертизы, следствие пришло к заключению о скоропостижной смерти, что значительно облегчает положение дел, так как желательно, чтобы наследник сэра Чарльза поселился в Баскервиль-холле и продолжал прекрасные начинания своего предшественника, прерванные таким трагическим концом. Если б прозаически точные выводы следователя не положили конец романтическим домыслам в связи со смертью сэра Чарльза, которые передавались по всему графству из уст в уста, то Баскервиль-холлу трудно было бы найти хозяина. Как говорят, ближайшим родственником сэра Чарльза является мистер Генри Баскервиль (если он жив), сын среднего брата покойного. По последним имеющимся у нас сведениям, этот молодой человек находится в Америке. Сейчас приняты меры к тому, чтобы разыскать его и сообщить о полученном им большом наследстве».
Доктор Мортимер сложил газету и сунул ее в карман.
Вот все, что сообщалось о смерти сэра Чарльза Баскервиля, мистер Холмс.
Вы ознакомили меня с делом, которое безусловно не лишено некоторого интереса, и я вам очень признателен за это, - сказал Шерлок Холмс. - В свое время мне приходилось читать о нем в газетах, но тогда я был так занят историей с ватиканскими камеями и так старался услужить папе, что прозевал несколько любопытных дел в Англии. Значит, это все, что сообщалось о смерти сэра Чарльза?
Тогда познакомьте меня с теми фактами, которые не попали в печать. - Он откинулся на спинку кресла, сомкнул кончики пальцев и принял вид строгого и беспристрастного судьи.
Мне еще ни с кем не приходилось говорить об этом, - начал доктор Мортимер, явно волнуясь. - Я о многом умолчал на следствии по той простой причине, что человеку науки неудобно поддерживать слухи, рожденные суеверием. И я считаю, что газета права: усугублять и без того мрачную репутацию Баскервиль-холла - значит обрекать его на прозябание без хозяина. Руководствуясь этими соображениями, я предпочел кое о чем умолчать, ибо излишняя откровенность все равно не принесла бы пользы, Но с вами я могу говорить напрямик.
Торфяные болота - место довольно безлюдное, поэтому более или менее близкие соседи стараются почаще встречаться друг с другом. Что касается меня, то я проводил довольно много времени в обществе сэра Чарльза Баскервиля. Если не считать мистера Френкленда из Лефтер-холла да еще натуралиста мистера Стэплтона, в наших местах на протяжении многих миль не встретить ни одного образованного человека. Сэр Чарльз любил уединение, но его болезнь сблизила нас, а общие интересы еще больше укрепили эту близость. Он привез весьма ценные научные материалы из Южной Африки, и мы с ним провели много приятных вечеров, обсуждая сравнительную анатомию бушменов и готтентотов .
Последнее время мне с каждым месяцем становилось все яснее, что нервы сэра Чарльза напряжены до предела. Он верил в эту легенду, которую я вам прочитал, и, гуляя по своим владениям, не решался выходить на болота ночью. Вам это покажется нелепостью, мистер Холмс, но сэр Чарльз был твердо убежден, что над его родом тяготеет страшное проклятие, и, действительно, примеры, которые он приводил из прошлого своей семьи, были неутешительны. Ему не давала покоя навязчивая идея о каком-то призрачном существе, и он то и дело спрашивал меня, не видал ли я чего-либо странного, когда ходил с визитами по больным, и не слышал ли собачьего лая. Последний вопрос сэр Чарльз задавал мне особенно часто, и его голос дрожал при этом от волнения.
Помню, как сейчас, недели за три до трагического события я подъехал вечером к Баскервиль-холлу. Сэр Чарльз стоял в дверях дома. Я вылез из шарабана и, подойдя к нему, вдруг заметил, что он смотрит куда-то через мое плечо с выражением предельного ужаса в глазах. Я круто обернулся и успел только мельком увидеть в самом конце аллеи какое-то животное вроде большого черного теленка. Сэр Чарльз был в таком волнении и страхе, что мне пришлось пойти туда, где оно промелькнуло, и посмотреть, куда оно делось. Но там ничего не было.
Это происшествие произвело очень тяжелое впечатление на моего друга. Я провел с ним весь тот вечер, и вот тогда-то, решив объяснить мне причину своей тревоги, он и попросил меня взять на сохранение эту рукопись, с которой я счел нужным ознакомить вас прежде всего. Я упомянул об этом маловажном случае только потому, что он приобрел некоторое значение в последующей трагедии, но в то время все это показалось мне чистейшим вздором, никак не оправдывающим волнение моего друга.
Сэр Чарльз, по моему совету, собирался в Лондон. Сердце у него было не в порядке, а страх, не дававший ему ни минуты покоя, явно сказывался на его здоровье, хотя причины этого страха были, на мой взгляд, просто вымышленные. Я рассчитывал, что несколько месяцев городской жизни подействуют на сэра Чарльза освежающе и он вернется назад новым человеком. Того же мнения был мистер Стэплтон, который проявлял всегда большую заботу о здоровье нашего общего друга. И вот в самую последнюю минуту разразилось это страшное несчастье.
Дворецкий Бэрримор, нашедший ночью тело сэра Чарльза, немедленно послал ко мне верхом конюха Перкинса. Я поздно засиделся за работой и поэтому поспел в Баскервиль-холл быстро, самое большее через час. Все факты, о которых упоминалось на следствии, были мною проверены и сопоставлены один с другим. Я прошел по следам сэра Чарльза всю тисовую аллею, осмотрел то место у калитки, где он, по-видимому, останавливался, обратил внимание на изменившийся характер его следов, убедился, что, кроме них, на мягком гравии видны только следы Бэрримора, и, наконец, тщательно обследовал тело, к которому до моего приезда никто не прикасался. Сэр Чарльз лежал ничком, раскинув руки, вцепившись пальцами в землю, и судорога так исказила его лицо, что я не сразу мог опознать труп. Физических повреждений на нем не оказалось. Но Бэрримор дал ошибочные показания на следствии. По его словам, на земле около тела не было Видно никаких следов. Он просто не заметил их, а я заметил. На небольшом расстоянии от сэра Чарльза виднелись совершенно свежие и четкие...
Мужские или женские?
Доктор Мортимер как-то странно посмотрел на нас и ответил почти шепотом:
Мистер Холмс, это были отпечатки лап огромной собаки!
Глава I. МИСТЕР ШЕРЛОК ХОЛМС
Мистер Шерлок Холмс сидел за столом и завтракал. Обычно он вставал довольно поздно, если не считать тех нередких случаев, когда ему вовсе не приходилось ложиться. Я стоял на коврике у камина и вертел в руках палку, забытую нашим вчерашним посетителем, хорошую толстую палку с набалдашником – из тех, что именуются «веским доказательством». Чуть ниже набалдашника было врезано серебряное кольцо шириной около дюйма. На кольце было начертано: «Джеймсу Мортимеру, Ч. К. X. О., от его друзей по ЧКЛ» и дата: «1884». В прежние времена с такими палками – солидными, увесистыми, надежными – ходили почтенные домашние врачи.
– Ну-с, Уотсон, какого вы мнения о ней?
Холмс сидел спиной ко мне, и я думал, что мои манипуляции остаются для него незаметными.
– Откуда вы знаете, чем я занят? Можно подумать, что у вас глаза на затылке!
– Чего нет, того нет, зато передо мной стоит начищенный до блеска серебряный кофейник, – ответил он. – Нет, в самом деле, Уотсон, что вы скажете о палке нашего посетителя? Мы с вами прозевали его и не знаем, зачем он приходил. А раз уж нам так не повезло, придется обратить особое внимание на этот случайный сувенир. Обследуйте палку и попробуйте воссоздать по ней образ ее владельца, а я вас послушаю.
– По-моему, – начал я, стараясь по мере сил следовать методу моего приятеля, – этот доктор Мортимер – преуспевающий медик средних лет, к тому же всеми уважаемый, поскольку друзья наделяют его такими знаками внимания.
– Хорошо! – сказал Холмс. – Превосходно!
– Кроме того, я склонен думать, что он сельский врач, а следовательно, ему приходится делать большие концы пешком.
– А это почему?
– Потому что его палка, в прошлом весьма недурная, так сбита, что я не представляю себе ее в руках городского врача. Толстый железный наконечник совсем стерся – видимо, доктор Мортимер исходил с ней немало миль.
– Весьма здравое рассуждение, – сказал Холмс.
– Опять же надпись: «От друзей по ЧКЛ». Я полагаю, что буквы «КЛ» означают клуб, вернее всего охотничий, членам которого он оказывал медицинскую помощь, за что ему и преподнесли этот небольшой подарок.
– Уотсон, вы превзошли самого себя! – сказал Холмс, откидываясь на спинку стула и закуривая папиросу. – Я не могу не отметить, что, описывая со свойственной вам любезностью мои скромные заслуги, вы обычно преуменьшаете свои собственные возможности. Если от вас самого не исходит яркое сияние, то вы, во всяком случае, являетесь проводником света. Мало ли таких людей, которые, не блистая талантом, все же обладают недюжинной способностью зажигать его в других! Я у вас в неоплатном долгу, друг мой.
Я впервые услышал от Холмса такое признание и должен сказать, что его слова доставили мне огромное удовольствие, ибо равнодушие этого человека к моему восхищению им и ко всем моим попыткам предать гласности метод его работы не раз ущемляло мое самолюбие. Кроме того, я был горд тем, что мне удалось не только овладеть методом Холмса, но и применить его на деле и заслужить этим похвалу моего друга.
Холмс взял палку у меня из рук и несколько минут разглядывал ее невооруженным глазом. Потом, явно заинтересовавшись чем-то, отложил папиросу в сторону, подошел к окну и снова стал осматривать палку, но уже через увеличительное стекло.
– Не бог весть что, но все же любопытно, – сказал он, возвращаясь на свое излюбленное место в углу дивана. – Кое-какие данные здесь, безусловно, есть, они и послужат нам основой для некоторых умозаключений.
– Неужели от меня что-нибудь ускользнуло? – спросил я не без чувства самодовольства. – Надеюсь, я ничего серьезного не упустил?
– Увы, дорогой мой Уотсон, большая часть ваших выводов ошибочна. Когда я сказал, что вы служите для меня хорошим стимулом, это, откровенно говоря, следовало понимать так: ваши промахи иногда помогают мне выйти на правильный путь. Но сейчас вы не так уж заблуждаетесь. Этот человек, безусловно, практикует не в городе, и ему приходится совершать большие концы пешком.
– Значит, я был прав.
– В этом отношении – да.
– Но ведь это все?
– Нет, нет, дорогой мой Уотсон, не все, далеко не все. Так, например, я бы сказал, что подобное подношение врач скорее всего может получить от какой-нибудь лечебницы, а не от охотничьего клуба, а когда перед лечебницей стоят буквы «ЧК», название «Черингкросская» напрашивается само собой.
– Возможно, что вы правы.
– Все наводит на такое толкование. И если мы примем мою догадку за рабочую гипотезу, то у нас будут дополнительные данные для воссоздания личности нашего неизвестного посетителя.
– Хорошо. Предположим, что буквы «ЧКЛ» означают «Черингкросская лечебница». Какие же дальнейшие заключения можно отсюда вывести?
– А вам ничего не приходит в голову? Вы же знакомы с моим методом. Попробуйте применить его.
– Вывод очевиден: прежде чем уехать в деревню, этот человек практиковал в Лондоне.
– А что, если мы пойдем немного дальше? Посмотрите на это вот под каким углом зрения: почему ему был сделан подарок? Когда его друзья сочли нужным преподнести ему сообща эту палку в знак своего расположения? Очевидно, в то время, когда доктор Мортимер ушел из лечебницы, решив заняться частной практикой. Ему поднесли подарок, это нам известно. Предполагается, что работу в лечебнице он сменил на сельскую практику. Будут ли наши выводы слишком смелыми, если мы скажем, что подарок был сделан именно в связи с его уходом?
– Это весьма вероятно.
– Теперь отметьте, что он не мог состоять в штате консультантов лечебницы, ибо это допустимо только врачу с солидной лондонской практикой, а такой врач вряд ли уехал бы из города. Тогда кем же он был? Если он работал там, не будучи штатным консультантом, значит, ему отводилась скромная роль куратора , живущего при лечебнице, то есть немногим большая, чем роль практиканта. И он ушел оттуда пять лет назад – смотрите дату на палке. Таким образом, дорогой мой Уотсон, ваш солидный пожилой домашний врач испарился, а вместо него перед нами вырос весьма симпатичный человек около тридцати лет, нечестолюбивый, рассеянный и нежно любящий свою собаку, которая, как я приблизительно прикидываю, больше терьера, но меньше мастифа.
Нажив солидный капитал, наживаешь себе смертельных врагов. Именно с этой горькой истиной пришлось ознакомиться сэру Чарльзу Баскервиллю, сколотившему состояние в Южной Африке и поселившемуся в Баскервиль-холле. Во время приятной вечерней прогулки по аллее он скоропостижно умирает, оставив после себя миллион фунтов стерлингов. Кто виноват? - слабое здоровье или чей-то злой умысел? Раз мы читаем детектив – явно второе. К тому же неподалеку от тела обнаружены следы огромной собаки, а легенда гласит, что чудовище в образе собаки преследовало, преследует и будет преследовать род Баскервилей. Деньги и поместье переходят к Генри Баскервилю, у которого сразу по приезду в Лондон начинают пропадать башмаки. Очевидно, злоумышленник или благодетель (некий тип с бородой, который следит за каждым шагом наследника) рассчитал, что без башмаков сэр Генри не сможет выехать в Баскервиль-холл, но тот полон решимости оказаться в родовом гнезде во что бы то не стало. И вот он на месте… Впрочем, не буду пересказывать всем известную историю. Остановлюсь в тот момент повествования, когда Шерлок Холмс, выслеженный доктором Ватсоном на болотах, уже готов объяснить суть всего происходящего. Так вот, поставлю себя на место Ватсона и подумаю, к каким выводам мог бы прийти читатель, дочитавший повесть до этого судьбоносного момента. Кто стоит за смертью сэра Чарльза, кто охотится за сэром Генри? Итак…
Подозреваемые:
1. Прародитель зла (он же дьявол, он же сатана, он же вельзевул, он же люцифер (но не из сериала). Конечно, Шерлок Холмс подшучивает, что дьявол мог бы расправиться с сэром Генри в любом месте, а не только в Девоншире («Трудно представить себе дьявола с такой узкоместной властью»), ну да неисповедимы пути дьявольские.
2. Собака Баскервилей. В конце концов, почему бы нам не воспринять старинную легенду за чистую монету? Впрочем, пункт 2. почти равносилен пункту один, поскольку собака тогда – исчадие ада, не сам сатана, конечно, но один из его прислужников – это же, кстати, объясняет «узкоместную власть».
3. Бэрримор – из-за бороды.
4. Жена Бэрримора. Из-за наследственности. Мы мало что о ней знаем, но мы знаем, что ее брат – маньяк-убийца, и что она, несмотря на это, продолжает его нежно любить и вообще именно она его и воспитывала. Как говорится, яблоня от яблока недалеко растет. Бэрримор же, в таком случае, просто ее сообщник.
5. Доктор Мортимер. Вне всяких сомнений, подозреваемый номер один. Мотивация? Вспомните первую реакцию доктора Мортимера при встрече с Шерлоком Холмсом – он сразу же стал восторгаться его черепом:
- Вы меня чрезвычайно интересуете, мистер Холмс. Я никак не ожидал, что у вас такой удлиненный череп и так сильно развиты надбровные дуги. Разрешите мне прощупать ваш теменной шов. Слепок с вашего черепа, сэр, мог бы служить украшением любого антропологического музея до тех пор, пока не удастся получить самый оригинал. Не сочтите это за лесть, но я просто завидую такому черепу.
К сэру Генри у него ровно такое же научное отношение, более того, делая ремарку в отношения черепа сэра Генри, доктор Мортимер совершенно непростительным образом выдает себя (с головой, ну или – с черепом):
- Одного взгляда на круглый череп нашего друга достаточно, чтобы обнаружить в нем представителя кельтской расы, с ее восторженностью, с ее склонностью к сильным чувствам. У покойного сэра Чарльза было совершенно редкостное строение черепа - наполовину галльское, наполовину иберийское.
Ну, все ясно, череп сэра Чарльза, очевидно, давно не давал покоя доктору и, увы, нет никаких сомнений, что ему удастся заполучить оригинал (он наверное, уже предвкушает создание целой коллекции из черепов Баскервилей, буквально облизываясь на череп сэра Генри – не сомневаюсь, что и раскопками он занимается именно с целью поиска фамильных черепов). Какую роль во всей этой истории играет собака, не очень ясно, но, вспомним, что доктор Мортимер – большой любитель собак. К тому же он был личным доктором сэра Чарльза (а это – огромное подспорье), ну и не забудем полученные по завещанию деньги (тысяча фунтов) – тоже не лишнее – полезное полезно дополнить и приятным. Эх, если бы еще череп Шерлока Холмса заполучить, - наверное, никто не был так разочарован решением Шерлока отправить вместо себя доктора Ватсона, как доктор Мортимер. Череп Ватсона, очевидно, не представляет никакой научной ценности. Вообще, единственный аргумент в пользу невиновности доктора Мортимера – уж больно явный он подозреваемый, а явные подозреваемые в детективах редко оказываются преступниками.
6. Жена доктора Мортимера. О ней ничего неизвестно (Шерлок Холмс так и говорит: «…и его жена, о которой нам ничего не известно» ), кроме того, что она, несомненно, существует (если только у нее тоже не слишком интересный череп). Такая таинственность довольно подозрительна – может быть, жена доктора Мортимера проявит себя именно в концовке – в качестве главного злодея?
7. Френкленд. От человека, следящего за всеми в подзорную трубу, всего можно ожидать.
8. Сестра Стэплтона. Пожалуй, после доктора Мортимера, именно Бэрил Стэплтон наиболее подозрительна. С самого начала очевидно, что Бэрил не в себе, да она и сама это не скрывает, говоря Ватсону (принимая его за сэра Генри)
Когда мы с вами познакомимся поближе, вы убедитесь, что я не всегда могу объяснить свои слова и поступки.
Да, но вы скажете, что она как раз всячески старается обезопасить сэра Генри, хочет, чтобы он поскорее покинул эти зловещие места. Я не сомневаюсь, именно этого она и хочет, дело в том, что скорее всего, ее нельзя назвать злодейкой, она именно что невменяема. Дело, по-видимому, обстоит так. Все, кто влюбляется в Бэрил Стэплтон (а в нее влюбляются все), должны умереть, она убивает их против своей воли, на нее просто «находит». Именно поэтому она живет с братом, он хоть как-то удерживает ее в узде. Но, видно, со времени странных событий в школе, где Стэплтон учительствовал и где погибли несколько несовершеннолетних («В школе вспыхнула эпидемия, трое мальчиков умерли» , говорит Стэплтон, но мы то понимаем, что это была за «эпидемия», они просто пали жертвами чар зрелой женщины), Стэплтон понял, что жить они могут только в уединении в каком-нибудь богом забытом месте. Выбор их пал на Девоншир, плюс, для полной безопасности, они выбрали в качестве места обитания наиболее уединенный дом – Меррипит-хаус. Но и тут случается нечто роковое – сэр Чарльз, несмотря на свои преклонные годы также не смог устоять и влюбился в роковую красавицу. Итог – смерть. Теперь приезжает сэр Генри, и, измученная роком Бэрил всячески хочет добиться, чтобы он поскорее убрался из этих мест, но, как мы знаем, и сэр Генри тоже влюбится, сделав почти что неотвратимый шаг навстречу смерти. Вы можете задать еще один вопрос: почему тогда Бэрил так боится брата, ведь они заодно? Но, сами понимаете, отношения у них, как бы это помягче выразиться, нестандартные, примерно такие, как у Норманна Бэйтса с его мамой. Бэрил несомненно хочет, чтобы сэр Генри уехал, но она и хочет, чтобы он в нее влюбился, она вся соткана из противоречий. Брат же ее мечтает об одном, чтобы она вообще ни с кем не пересекалась и чтобы никто ее не видел. Отсюда и напряженность в отношениях. Отсюда же его ярость, когда он застал сэра Генри с сестрой на болотах. Да она опять взялась за старое, ничего с ней не сделать! Нет бы наукой заниматься…
9. Лора Лайонс. Как и Бэрримор может подозреваться только в соучастии, но, как и Бэрримор, не может не подозреваться, раз уже именно из-за ее письма сэру Чарльзу «пепел дважды упал с его сигары» у калитки в Тисовой аллее.
10. Джеймс Десмонд – отдаленный родственник Баскервилей, к которому перейдет поместье в случае смерти сэра Генри. О нем, правда, говорится, что он
человек очень почтенного вида и безупречного образа жизни. Я помню, что сэр Чарльз хотел обеспечить его, но он отказался от этого наотрез, несмотря на все уговоры.
Почтенный вид – неплохая маска, безупречность образа жизни говорит о тщательно скрываемой порочной изнанке. Ну а тому, кто хочет получить целое, ни к чему часть, более того, какую ярость должно быть вызывало у Джеймса такое «милостивое» предложение сэра Чарльза! Предлагать ему его же деньги как милостыню! И Джеймс решает организовать безупречное преступление. Также говорится, что
деньги он получил бы лишь в том случае, если бы теперешний их владелец не распорядился ими как-нибудь по-другому.
следовательно, он должен отчаянно спешить, пока сэр Генри не составил завещание.
11. Шерлок Холмс. Мания манипулятивности Шерлока именно в «Собаке Баскервилей» достигает своего апогея. Он использует всех, - ни к кому не относясь как к цели и третируя всех как средства достижения цели. Но какую цель при этом преследует он сам – распутать величайшее дело всех времен, конечно! Мы вообще знаем, что чем дальше, тем Шерлоку скучнее – профессор Мориарти видимо еще не обозначил себя в качестве главного интеллектуального соперника (или в их баталиях сейчас перерыв), так что Шерлок вынужден распутывать всякие банальные дела «на одну трубку». Отсюда, у него могло родиться вполне естественное желание самому сфабриковать по-настоящему стоящее дело, чтобы потом самому же его триумфально и раскрыть. Кстати, в современном сериале о Шерлоке проводится именно та же самая мысль. При этом тайное пребывание Холмса на болотах более чем подозрительно. Я же как раз и начинаю размышлять в тот момент, когда Ватсон поймал Шерлока «с поличным». Интересно, как-то тот вывернется? Впрочем, его способность задурить бедному Ватсону голову не вызывает сомнений.
Рассмотрев круг подозреваемых, очертим и круг тех, кто находится вне всяких подозрений.
1. Сэр Генри Баскервилль . Как потенциально убиенный он едва ли сам может быть убийцей.
2. Убийца Селден. Хоть он и убийца, но сбежал из тюрьмы лишь накануне приезда сэра Генри, следовательно, к смерти сэра Чарльза он совершенно точно никак не причастен, разве что прародитель зла использует его в своих целях (натравив на сэра Генри – на пару с собакой), но тогда можно подозревать вообще всех (именно так и следует).
3. Натуралист Джек Стэплтон. Если мои гипотезы относительно его сестры верны, то он виноват лишь в том, что не выдает ее властям. О соучастии же речи не идет, Стэплтон, напротив, старается всячески оградить общество от своей сестры. Собственных же мотивов для искоренения рода Баскервилей у Стэплтона нет никаких, сэр Чарльз же и вообще был его другом. Он так прямо и говорит: «Мы с ним были очень близки, и я даже не могу вам передать, как нам тяжела эта утрата». Зачем же ему убивать сэра Чарльза? к черепам-то он равнодушен, а ловить бабочек ему никто не мешает. К тому же Джек Стэплтон – не какой-нибудь там энтомолог-любитель, - он пользуется авторитетом в научных кругах, а гений и злодейство, как мы знаем, две вещи несовместные. Вот и профессор Мориарти…
4. Миссис Хадсон. Миссис Хадсон и всегда-то вне подозрений, но в данной повести она вообще отсутствует, хотя в фильме мы ее и видим.
5. Доктор Ватсон. Подозревать в чем-то Ватсона все равно что подозревать миссис Хадсон. И все-таки кое-что подозрительное в его поведении есть. Читаем:
Начиная с этого дня я буду излагать ход событий по своим письмам к мистеру Шерлоку Холмсу, которые лежат сейчас передо мной на столе. Они сохранились полностью, если не считать одного затерявшегося листка, и передадут все мои мысли и подозрения более точно, чем я мог бы сделать это сам, полагаясь только на свою память.
Что же это за листок такой «затерявшийся»? Что там было написано? Далее этот вопрос никак не проясняется. Думаю, там было что-нибудь рисующее Шерлока Холмса «не с той стороны», ну и потом этот листок естественно «затерялся». Ватсон не может допустить, чтобы идеальный образ Шерлока Холмса тем или иным образом поколебался. И дело тут не в читателях, дело в нем самом. Реальный Ватсон существует, лишь пока жив идеальный Холмс.
Итак, все подозрения суммированы, осталось ответить на вопрос:
Кто же убил сэра Чарльза Баскервиля (и охотится за сэром Генри), учитывая, что портрет Хьюго Баскервиля очень смахивает на Олега Янковского?