Препарат барри маршаллу от язвы. Открытие, перевернувшее медицину
В 2005 году многие скептически восприняли новость о том, что язва - это всего-навсего порождение микроба. А как же «переживания, нервы, стрессы и алкоголь»? А серьезные операции, скорбные лица близких, протертые, кашеобразные блюда и «ничего плохого»? Микроб никак не вписывался в эту концепцию, на ее фоне выглядел неромантично и даже пошловато. Неверие общества позволило этой инфекции более двадцати лет чувствовать себя вольготно и буквально подмять население под себя, особенно в Африке и России. Бактерией, вызывающей гастрит, язву и рак желудка, в Африке заражено почти 100% населения, в России - около 70%. Сейчас «благодаря революционному открытию Маршалла и Уоррена язва перестала быть хроническим заболеванием. Теперь это болезнь, которую можно лечить антибиотиками и регуляторами кислотности», - сказано в представлении Нобелевского комитета. О своем открытии и его перспективах в лечении язвы и рака рассказывает австралийский врач, лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии, профессор клинической микробиологии Университета Западной АвстралииБарри Джеймс Маршалл .
Я хотел бы начать с объяснения взаимосвязи между Helicobacter pylori и Альфредом Нобелем, премию которого я получил. У Нобеля, оказывается, тоже были симптомы язвенной болезни, но врачи говорили, что, должно быть, он слишком много работает. Когда мы проводили исследования, мы поняли, чем он болел на самом деле.
- Как диагностировать Helicobacter pylori и как лечить язву желудка и двенадцатиперстной кишки, тем более что вызывающая ее хеликобактерия весьма распространена в России?
Ну, во-первых, интересен тот факт, что люди, у которых развиваются симптомы СПИДа, никогда не болеют язвой. Почему? Потому что у них слабая иммунная система - их иммунный ответ на поражение хеликобактерией ослабленный. У тех, кто проходит при онкологических заболеваниях химиотерапию, тоже никогда не возникает язва по той же причине. Болезнь развивается у людей с хорошим или очень высоким иммунитетом.
Язва желудка и двенадцатиперстной кишки, гастрит - болезни двадцатого века. Люди стали здоровее, стали лучше питаться, и появились условия для активизации бактерии. Сто лет назад у человечества уровень кислотности был намного ниже - люди не употребляли так много белковой пищи.
- То есть дело не в образе жизни и стрессах?
Оталкоголя, курения, стресса, генетической предрасположенности язвы не будет, если у вас нет Helicobacter pylori. Более того, мы обнаружили, что именно язва вызывает стрессы, а не наоборот: сначала появляется бактерия, а уж потом развивается язва.
Наше с доктором Уорреном исследование началось с простого любопытства. Раньше считалось, что желудок стерилен, что бактерии не могут жить в нем из-за кислоты, которая переваривает пищу и, естественно, бактерии. Но Робин Уоррен обнаружил в образцах ткани нижней части желудка колонии бактерий. Причем бактерии присутствовали только в тех образцах, где шел воспалительный процесс слизистой. Иногда бактерия поселяется в верхней части желудк
Американский инвестор-миллиардер Уоррен Баффетт вложил $360 млн в покупку акций израильской фармацевтической компании Teva, что вызвало оживление на фондовом рынке. Акции Teva подскочили в цене на 11%, подняв за собой котировки других фармкомпаний.
Вчера вечером инвесткомпания Уоррена Баффетта Berkshire Hathaway уведомила американских регуляторов (SEC) о том, что она купила 18,9 млн акций израильской фармацевтической компании Teva на $358 млн, добавив таким образом этого фармпроизводителя в свой инвестпортфель. Кроме того, Уоррен Баффетт увеличил свои вложения в Apple, докупив еще 31,2 млн акций. При этом сообщается, что Berkshire почти полностью избавилась от акций IBM - если в середине прошлого года она владела 37 млн акций этой высокотехнологичной компании, то к концу года пакет сократился до 2 млн.
Уведомление Berkshire Hathaway для SEC вызвало заметное оживление в деловых СМИ и среди инвесторов. Давно известно, что Уоррен Баффетт предпочитает покупать небольшие пакеты акций в компаниях, не сосредоточиваясь на какой-нибудь одной компании или секторе. Высокая степень диверсификации инвестпортфеля Berkshire Hathaway и глубокий анализ потенциала компаний является одной из отличительных черт стратегии Уоррена Баффетта, благодаря которой его и прозвали «инвестиционным гуру». Именно поэтому каждое инвестиционное решение Баффетта, особенно связанное с добавлением в портфель новых компаний или удаление из него акций других компаний, вызывает мгновенную реакцию фондового рынка. В этот раз известие о том, что Уоррен Баффетт добавил в портфель Berkshire акции крупного фармпроизводителя, привело к тому, что акции Teva подскочили в цене на 11%. Кроме того, ставка Баффетта на фармкомпанию вызвала оптимизм инвесторов и в отношении других крупных компаний этого сектора - котировки Novartis, AstraZeneca, Takeda, Sanofi и многих других крупных фармкорпораций выросли на 1,2–2,3%.
При этом ставку Баффетта на фармрынок нельзя назвать неожиданной. В конце января Berkshire Hathaway совместно с банком JP Morgan и интернет-компанией Amazon объявили о планах по созданию совместной компании, которая будет заниматься исследованиями и разработками в области здравоохранения. Сообщалось, что деятельность этой совместной компании будет направлена не на получение прибыли и ведение бизнеса, а на то, чтобы сократить затраты на поддержание здоровья и лечение сотрудников трех компаний, которых насчитывается в общей сложности около 1,1 млн человек. «Растущие цены на медицину в США ведут себя как ненасытные черви, вгрызаясь в нашу экономику,- заявил тогда Уоррен Баффетт.- Пока мы не можем предложить явного ответа для решения этой проблемы. Но мы не хотим мириться с этим как с чем-то неизбежным. Мы хотим вместе найти решение, которое позволило бы обеспечить талантливых людей медицинскими услугами достойного качества, и при этом держать под контролем затраты на эти услуги».
Н а фоне потока известий о террористических актах и политических скандалах, сообщений о растущей инфляции, экономических проблемах и росте цен, согласитесь, приятно прочитать новость совсем другого характера. Нобелевская премия по медицине досталась австралийцам, - так вкратце можно выразить настроение газетных статей и электронной прессы всего мира.
Действительно, Австралии есть чем гордиться. Нобелевская Ассамблея Каролинского института в Стокгольме присудила премию в области медицины и физиологии за 2005 год австралийским учёным Барри Маршаллу и Робину Уоррену. Оба удостоились «Нобеля» за открытие бактерии Helicobacter Pylori и выяснение её роли в развитии гастрита и язвы желудка. Эти бактерии были впервые выделены и описаны австралийскими учёными. Размер премии составил 10 миллионов шведских крон, исследователи поделят премию пополам.
Премьер-министр Австралии Джон Ховард сказал в связи с награждением: «Присуждение Нобелевской премии западноавстралийским учёным показало, что репутация Австралии в области научных исследований неуклонно растёт. Их новаторское исследование и их выдающееся достижение в области лечения гастрита и язвы желудка способны принести благо миллионам людей».
Маршалл и Уоррен давно известны своими работами в области гастроэнтерологии. А история, которая привела их к сегодняшнему триумфу, началась в 1982 году. Тогда оба - и Барри Маршалл, научный сотрудник медицинской лаборатории в районе Недландс, что в Западной Австралии, и его единомышленник патолог Робин Уоррен - тщетно пытались убедить медицинскую общественность в правильности своей теории.
Робин Уоррен, патолог из Перта (ему было то время 45 лет) первым в мире обратил внимание на результаты специального диагностического теста - биопсии, которой подвергали пациентов с заболеваниями желудочно-кишечного тракта. При биопсии из живого организма берётся кусочек ткани, а затем эта ткань микроскопически исследуется. Так вот в ткани, взятой для анализа у 50 процентов больных-«желудочников», были обнаружены колонии маленьких спиралевидных бактерий. Причём, Робин Уоррен сделал важное наблюдение. Оказывается, при воспалении слизистой оболочки желудка колонии этих бактерий всегда находятся в непосредственной близости от воспалительного очага.
Данными, которые получил Уоррен, заинтересовался его тридцатилетний коллега, в то время клинический исследователь Барри Маршалл. Оба учёных, несмотря на почти пятнадцатилетнюю разницу в возрасте, взялись работать вместе и изучили биопсии ещё ста пациентов. После нескольких попыток младшему - Маршаллу - удалось культивировать из полученного материала неизвестную бактерию, которую позже назвали Helicobacter Pylori . Микроорганизм присутствовал почти при всех воспалениях слизистой оболочки желудка, при гастритах, при язве двенадцатиперстной кишки и язве желудка. Уоррен и Маршал выяснили это, работая сообща, как говорится, в четыре руки. Основываясь на своих результатах, они предположили, что бактерия Helicobacter Pylori связана с этиологией заболевания, и, вполне вероятно, является его непосредственной причиной.
Сегодня уже доподлинно известно: эта бактерия является виновницей болезней желудка едва ли ни в 90 процентах случаев. Инфекция обычно передаётся в раннем детстве, часто от матери к ребёнку. Сама Helicobacter Pylori может обитать в желудке заболевшего до конца его жизни. Правда, и двадцать лет назад, и даже раньше язву лечили, иной раз успешно, подавляя секрецию желудочной кислоты. Тем не менее, хроническое воспаление всё-таки не проходило. Зачастую язва появлялась вновь.
В ходе своих опытов Маршалл и Уоррен доказали: излечение возможно лишь в случае, если колонии бактерий Helicobacter Pylori , живущие в желудке, уничтожить. В наше время язву желудка и двенадцатиперстной кишки уже не считают неизлечимым хроническим заболеванием. В большинстве случаев больные полностью выздоравливают. Им назначают курс антибиотиков, после которого страдальцы довольно скоро избавляются от мучительного недуга. И это благодаря открытию, сделанному австралийскими исследователями.
А как узнать, поселилась ли в теле злосчастная бактерия? Известно, что традиционные способы обследования: введение зонда в желудок и взятие биопсии - весьма мучительны для пациента. Во многих развитых странах уже много лет применяют новый, абсолютно безболезненный метод - по анализу выдыхаемого воздуха. Достаточно надуть особый серебристый пакет (точно так же, как вы надуваете воздушный шарик) и отослать пробу выдыхаемого воздуха в специально оборудованную лабораторию. Или же наведаться в медицинский кабинет и там подышать через трубочку в воду. Эти несложные тесты тоже появились благодаря замечательным австралийским учёным.
Однако признание пришло, увы, не сразу.
История медицины знает немало примеров мужества и самоотречения. Многие естествоиспытатели, пытаясь доказать свою правоту, проводили опыты на самих себе. В наш век, циничный и прагматичный, австралийские учёные ещё раз подтвердили эту готовность истинного исследователя к жертве во имя науки.
Маршалл был убежден: причина разрушения слизистой оболочки желудка и появление язвы желудка - не стресс. Это происходит под действием определенной бактерии. Пытаясь найти убедительные доказательства, он прекратил опыты на животных. Ведь такие эксперименты никого не убеждали. Он сам стал подопытным кроликом. Чуждый шаблонным методам, стремясь доказать свою теорию, в которой был уверен, профессор Маршалл выпил болезнетворную жидкость. Она кишела бактериями Helicobacter Pylori , которые он культивировал.
Он заболел. Язва в тяжелейшей форме. Но выздоровел, потому что знал, с чем и как бороться. И доказал всему миру свою правоту. Именно решение Барри Маршалла превратить свой здоровый желудок в испещренное язвами месиво стало новой точкой отсчёта в годах исследований. Ну, а кульминацией явилось нынешнее присуждение ему и доктору Уоррену Нобелевской премии в области медицины.
Сейчас нобелевский лауреат Барри Маршалл, отец четверых детей, вспоминая о глухих временах, когда они со старшим коллегой Робином Уорреном бились над совместными опытами и ни на йоту не сомневались, что произведут переворот в медицине, говорит о своём поступке: Я особо на эту тему не размышлял… И, наверное, если бы заранее всё глубоко обдумал и взвесил, то никогда бы ничего подобного не сделал.
А тогда… Прошло всего три дня, как он проглотил взвесь, содержащую бактерии, и ему стало совсем плохо. Рвало. Не мог есть. По ночам не спал. Сутки напролёт в поту. Сильные боли. Ещё через неделю эндоскопическая биопсия подтвердила, что бактерия - это не вторичный признак при язве желудка. Именно бактерия послужила причиной появления болезни. Только тогда Барри признался жене в том, что совершил. Эдриенн была в шоке: Барри, мы изо всех сил пытаемся как-то упорядочить нашу жизнь - ведь она и так напоминает хаос! У нас четверо малышей… А тут ещё ты сам себя заразил!
Он проболел две недели, но работы не прекращал. Сослуживцы и врачи в больнице поглядывали на обоих ученых уже с некоторым подозрением. Уоррен с Маршаллом даже медлили публиковать результаты своих исследований, ставшие открытием. Уж очень необычно выглядела методика, с помощью которой добывались доказательства.
Тогда нас все считали немного сумасшедшими. Наши выводы шли абсолютно вразрез с привычными представлениями медицины того времени, - вспоминает доктор Уоррен. И добавляет: Новости из Стокгольма стали такой неожиданностью, что закружилась голова!
С середины 80-ых, когда двое австралийских ученых сделали сенсационное открытие, много воды утекло. Они успели получить признание и известность. И, тем не менее, Нобелевская премия стала для них самой важной из полученных наград.
Теперь это как бы официальная печать безоговорочного одобрения нашей работы. И окончательная точка на наших проблемах и всеобщем неверии. Да, определенная оценка нашей работы уже вроде бы состоялась, но Нобелевская премия - это признание мировой научной общественности» , - сказал доктор Уоррен в интервью журналистам. - «Нобелевская премия! Никогда бы не подумал, что у бактерии, найденной в желудке, может быть такая же необыкновенная судьба, как, например, у двойной спирали ДНК…
Верно, многообещающая судьба. Ведь многие страшные заболевания связаны с хроническими воспалительными процессами. Доказательство того, что в большинстве случаев язва желудка имеет микробиологическую причину, стимулировало серьезные исследования и таких хронических заболеваний, как рак желудка, язвенные колиты, ревматоидные артриты и атеросклероз. Многие научные вопросы ещё ждут ответа. Однако открытие, которое сделали два врача из Перта, - не только победа над одной из наиболее распространенных болезней человека.
Важнее другое. Учёные лучше стали понимать связь между хронической инфекцией, воспалительными процессами и онкологическими заболеваниями. Профессор Каролинского института Эрна Мюллер убеждена: Открытие Helicobacter Pylori имеет огромное значение. Болезни, ранее требовавшие хирургического вмешательства, теперь трактуются медициной, как заболевания инфекционного характера. То есть, поддаются медикаментозному лечению.
Заслуженный профессор Робин Уоррен потратил часть премии на новый компьютер. А Барри Маршалл, профессор клинической микробиологии университета Западной Австралии (UWA) , приобрел несколько новых технических приспособлений и приборов, необходимых для нынешней работы. Он продолжает изучать бактерию Helicobacter Pylori и считает, что Нобелевская премия поможет ему проводить исследования. Подумывает профессор Маршалл и о создании новой биотехнологической компании.
Правда, у его жены Эдриенн несколько иное мнение: Честно говоря, по-моему, половину денег заслужил Робин, а другую половину - я!
Ну, что ж, такой прецедент уже есть, - смеётся Барри. - Когда Эйнштейн получил свою первую Нобелевскую премию, слава досталась ему, а деньги - его жене!
Рубрики Рубрика:
Зелёный континент стал родиной многих научных открытий и достижений. Именно здешние колонисты, показали «большой нос» распроклятой жаре, первыми в мире придумав (ещё в девятнадцатом веке!) тот самый холодильник, без которого нынче не мыслим ни один дом на планете. Сегодня Австралия - законодатель моды во многих отраслях науки и техники.
Австралийский журналист и переводчик, сотрудник редакции русской службы теле-радио корпорации SBS Australia, автор ряда публикаций, статей, литературных переводов. На протяжении ряда лет успешно сотрудничает с такими известными российскими и австралийскими изданиями как «Иностранная литература», «Австралийская мозаика», «Популярная механика» и др.
За годы работы на радио Тина провела сотни интервью и репортажей с известными политиками и общественными деятелями, художниками и музыкантами, встречаясь как со звездами мировой культуры, так и людьми из всех слоев общества. Достаточно упомянуть такие имена, как Князь Михаил Андреевич Романов, Таня Верстак и Ларри Ситский, Александр Лазарев и Игнат Солженицын, Лев Додин и Дмитрий Крымов, писатель Евгений Гришковец, такие известные имена в музыкальном мире как Борис Белкин, Ефим Бронфман, Николай Демиденко, Саша Рождественский, Кирилл Герштейн, и многие, многие другие...
Её материалы всегда интересны, их отличает прекрасный литературный язык, а интервью и репортажи - ощущение живой и непосредственной беседы.
Moscow-born Australian journalist and radio personality. Tina Vassiliev-Kern has been working with the SBS Corporation for many years hosting the interviews with internationally acclaimed classical musicians and artists, leading scientists as well as political and community figures. Some notable interviews include Alexander Lazarev, Boris Belkin, Prince Michael Romanoff, Tania Verstak (Mrs Young), Ignat Solzhenitsyn, Lev Dodin, Yefim Bronfman, Nikolai Demidenko, Sasha Rozdestvensky, Kirill Gershtein, Evgeniy Grishkovetz.
Tina is effectively contribute to a number of Australian and Russian magazines (e g “Popular Mechanics”, “Australian Mosaic”, “Inostrannaya Literatura”). Laureate of the Antipodes inaugural Australian Festival of Russian literature for her literary translation of the Kenneth Cook"s short stories book.
Valentina (Tina) comes from an artistic von Kern family (wiki/Hermann Kern), and always been interested in arts, music and literature. Having a classical music education (singing and piano), Tina was a member of the Moscow State University"s ensemble Camerata which repertoire included the best examples of European sacred music and 18th century songs and Vivat Chants. In 2010 became a co-founder and Creative Director of Cappuccino Concerts Australia to promote and develop the new classical music concept, and from 2016 is 32Degrees Media Creative Director.
Посмотреть все записи автора Тина Васильева-Керн(Warren, Robin) (р. 1937) австралийский медик.Нобелевская премия по медицины и физиологии (вместе с Барри Маршаллом),2005. Премия была присуждена за открытие ими бактерии, вызывающей гастрит и язву желудка.
Робин Уоррен родился 11 июня 1937 в Аделаиде, на юге Австралии. Окончил университет Аделаиды в 1961, работал в госпитале им. Королевы Елизаветы в Вудвилле, затем в королевском госпитале в Мельбурне. До выхода на пенсию в 1999 работал патологоанатомом в королевском госпитале в Перте.
В отличие от большинства Нобелевских лауреатов в области медицины, Уоррен не ученый, а врач-практик. Будучи патологоанатомом пертской больницы в 19701980-х, он обратил внимание на то, что в материалах биопсии большинства больных, страдавших гастритом и язвой желудка, наличествовали неизвестные и не изученные ранее спиралевидные бактерии. При этом выяснилось, что эти бактерии жили в агрессивной среде желудка, хотя в то время считалось, что эта среда должна была уничтожать все попадающие в желудок микроорганизмы. Впервые он обратил внимание на эти необычные бактерии в июне 1979, увидев в объективе микроскопа голубую линию, выделявшуюся на слизистой желудка. До Уоррена эту бактерию видели некоторые другие исследователи в разных странах, в том числе и в России, но они не связывали ее с причинами заболеваемости гастритом. Бактерия получила название Helicobacter pylori.
С 1981 началось плодотворное сотрудничество Уоррена с молодым врачом Барри Маршаллом. Они показали, что колонии бактерий часто обнаруживаются на эпителии гастритного типа, и в 1984 опубликовали в авторитетном медицинском журнале «Ланцет» статью о том, что Helicobacter pylori могут вызывать гастрит и язву желудка. Сообщение было встречено со скептицизмом, так как до этого считалось, что гастриты и язвы желудка вызываются стрессами, неправильным питанием, курением, алкоголем и вообще «нездоровым образом жизни». Исследования Уоррена и Маршалла доказали, что Helicobacter pylori «ответственны» примерно за 90 процентов случаев язвы двенадцатиперстной кишки и около 80 процентов гастрита. Для проверки своей теории Маршалл культивировал бактерию и провел на себе эксперимент по самозаражению, проглотив раствор Helicobacter pylori и затем, получив сильнейший гастрит, излечил себя с помощью набора различных антибиотиков. Известно, что Уоррен также был готов привить себе Helicobacter pylori, но в момент проведения эксперимента не был полностью здоров, и это могло бы повредить «чистоте опыта».
Своими исследованиями Уоррен и Маршалл ответили и на вопрос, как могут выжить бактерии в кислотной среде. Они показали, что бактерии производят большое количество ферментов, расщепляющих мочевину на аммиак и двуокись углерода, которые создают вокруг бактерии своеобразный защитный щелочной слой. Это открытие позволило сконструировать прибор для быстрой диагностики. Изучали они и действие антибиотиков и показали, что лечение антибиотиками становится эффективным после уничтожения бактерий.
Многолетняя исследовательская и врачебная работа Уоррена и Маршалла была оценена в 2005 они получили Нобелевскую премию « за открытие бактерии Helicobacter hylori и ее роли в заболеваниях гастритом и язвой желудка. В сообщении Нобелевского комитета о присуждении премии отмечалось, что благодаря революционному открытию Маршалла и Уоррена, язвенная болезнь желудка перестала быть хроническим заболеванием, часто приводящим к вынужденному бездействию. Теперь это болезнь, которую можно лечить за короткий период антибиотиками и ингибиторами кислотной секреции. Исследования австралийских врачей подтвердили также, что гастрит и язва заразные заболевания, и предложили способы их излечения. Всемирный комитет по раку признал Heliсоbacter pylori канцерогеном первого ряда, который излечивается комбинацией трех тщательно подобранных медикаментов.
Известно, что сегодня бактериями Heliсоbacter pylori инфицировано около двух третей населения Земли, однако у большинства людей они не вызывают каких-либо заболеваний. Вместе с тем присутствие этих бактерий предрасполагает людей к заболеванию раком желудка. Выяснилось также, что распространенность бактерии зависит от экономического уровня страны. В развитых странах пораженность людей бактерией Heliсobacter pylori составляет 3040%, в государствах-членах Евросоюза этот показатель равен 2545 процентов, тогда как в развивающихся превышает 90%. По данным российских исследователей, в РФ этой бактерией заражены от 70 до 90 процентов населения.
Исследования поведения Heliсоbacter pylori сейчас ведут уже и другие поколения ученых. В Европе создана специализированная группа по изучению возможностей лечения болезней, вызываемых этой бактерией, группа координирует исследования, проводящиеся в различных странах, одна из таких групп есть и в России. Уже выработаны стандартные рекомендации по диагностике и лечению болезней, вызываемых этой бактерией, и даже расшифрован ее геном. Открытие возбудителя язвы побудило исследователей начать поиски микроорганизмов, вызывающих такие болезни, как язвенный колит, ревматоидный артрит, атеросклероз. Ведутся также работы по разработке вакцины, способной предотвращать это заболевание или его излечивать.
Интернет-ресурсы: www.nobelprize.org
Анна Панкратова
Газета для врачей {{eld{\*{HYPERLINK "http://www.medicusamicus.com" }}{{Medicus Amicus}}}}, № 6, 2005
Открытие, перевернувшее медицину
Л. В. Львова, к. биол. наук
В 2005 году Нобелевской премии в области физиологии и медицины были удостоены австралийские ученые Барри Маршалл и Робин Уоррен за открытие двадцатилетней давности. Замечательное и неожиданное, как говорится в пресс-релизе, опубликованном на сайте Нобелевской премии, показавшее, что гастрит и язва желудка или двенадцатиперстной кишки являются результатом инфекции, вызванной бактерией Helicobacter pylori.
История «замечательного и неожиданного открытия»
Впервые небольшие спиралевидные бактерии, чем-то напоминающие спирохеты, были обнаружены на слизистой оболочке желудка еще в начале прошлого века. Примерно тогда же возникло предположение о том, что этиологическим агентом язвы желудка может быть какой-то микроорганизм. Но то, что этот микроорганизм есть ничто иное, как спирохетоподобная бактерия, выяснилось много позже - около двадцати лет назад.
В начале 80-х австралийские ученые Барри Маршалл и Робин Уоррен заново открыли пресловутые бактерии. Потом получили их в культуре. Потом - за неимением подходящей экспериментальной модели - прибегли к самозаражению (и заработали гастрит). Потом показали, что носителями этой бактериальной инфекции являются абсолютно все больные с язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки, более 75% больных с язвой желудка, 90% больных с гастритом, и что эта же бактерия «причастна» к развитию аденокарциномы желудка и В-клеточной лимфомы низкой степени злокачественности с локализацией в желудке.
В результате в середине 90-х - сначала в США, и а затем и в странах Европейского Союза - были разработаны рекомендации по лечению гастродуоденальных заболеваний, ассоциированных с хеликобактерной инфекцией. К тому времени «заново открытые» бактерии получили название Helicobacter pylori, отразившее их форму и излюбленное место обитания (в переводе с латыни helix - «спираль», pyloris - «привратник»).
Краткая характеристика спирохетоподобной бактерии
Сегодня Helicobacter pylori принято относить к числу «безусловно патогенных бактерий». Но, по мнению некоторых исследователей, хеликобактер может вести себя не только как патоген, но и как комменсал* или даже симбионт - в зависимости от обстоятельств.
* Комменсал - организм, живущий за счет другого организма, не причиняя ему вреда.
Как происходит передача и распространение Helicobacter pylori пока не совсем понятно.
Предположительно, хеликобактерная инфекция передается от человека к человеку. Как полагают ученые, в основном фекально-оральным или орально-оральным путем. (В пользу фекально-орального механизма передачи свидетельствуют результаты эпидемиологических исследований, проведенных в развивающихся странах. В пользу орально-орального пути - наличие хеликобактера в желудочном соке, зубном налете и слюне.)
Ятрогенный перенос возбудителя хеликобактерной инфекции от пациента к пациенту при использовании контаминированного инструментария тоже возможен. Но этот механизм не столь распространен: по имеющимся данным, частота ятрогенного инфицирования Helicobacter pylori - 4 случая на 1 тыс. эндоскопических процедур при частоте инфекции среди обследованных пациентов около 60%.
Единственным природным резервуаром Helicobacter pylori является слизистая оболочка желудка человека. Во всяком случае, на сегодняшний день пока не доказано, что приматы, кошки, мухи и простейшие действительно являются резервуарами хеликобактера, как то предполагают некоторые ученые.
Как бы там ни было, но хеликобактерная инфекция - явление распространенное: в развитых странах она поражает от 25% до 50% населения, в экономически отсталых странах - до 80–90% населения. Непонятно, почему в развивающихся странах первичное инфицирование Helicobacter pylori происходит преимущественно в детском возрасте. (Главным образом, после трех лет, хотя иногда антитела к хеликобактеру обнаруживаются у новорожденных, что указывает на возможность заражения в период внутриутробного развития плода.) В развитых странах хеликобактер поражает, главным образом, взрослых.
Судя по результатам многих исследований, частота инфицирования Helicobacter pylori возрастает:
- при низком социально-экономическом уровне общества;
- при большой скученности людей и плохих санитарных условиях;
- при несоблюдении элементарных норм гигиены.
Кроме того, хеликобактерная инфекция чаще встречается у медицинских работников, имеющих дело с инфицированными больными или инструментарием, используемым при их обследовании. Ни пол, ни особенности питания, ни курение, ни прием алкоголя на частоту инфицирования не влияют.
Язвенная болезнь у инфицированных развивается редко, рак желудка - еще реже. По большей части инфекция протекает бессиптомно. По другим сведениям, у каждого второго инфицированного развивается та или иная гастродуоденальная патология.
Скорее всего, гастродуоденальными заболеваниями «сфера действия» Helicobacter pylori не ограничивается. Не исключено, что она может способствовать развитию кожных, кардиоваскулярных и иммунологических заболеваний. Подтверждением тому могут служить зафиксированные случаи регрессии заболеваний (той же болезни Шегрена, к примеру) после успешной эрадикации хеликобактера.
При язвенной болезни адекватная эрадикационная терапия значительно снижает частоту ежегодных рецидивов: при дуоденальных язвах - с 75% до 3,5%, при язвах желудка - с 65% до 5,7%. Помимо язвенной болезни, антихеликобактерная терапия показана при хеликобактерных гастритах (в случае наличия эрозий), раке желудка, включая послеоперационный период, и В-клеточных лимфомах низкой степени злокачественности. (В последнем случае после эрадикации у 90% больных происходит полная регрессия опухоли.)
В то же время, когортное исследование, выполненное в Германии, показало, что полная эрадикация Helicobacter pylori при язвенной болезни двенадцатиперстной кишки значительно (в 4,5 раза) повышает риск развития рефлюкс-эзофагита. Возможно, из-за прекращения выработки аммиака с помощью уреазы хеликобактера. Возможно, вследствие повышения веса тела или за счет изменения моторики желудка и пищевода. Результаты, полученные германскими учеными, нашли подтверждение и в других исследованиях. Осталось получить убедительные доказательства предположения о возможных причинах рефлюкс-эзофагита. Впрочем, в доказательствах нуждается не только это предположение. Требуются они и другому, «почти апокалиптическому предположению», о том, что увеличение случаев аденокарциномы пищевода, наблюдаемого в последние годы в западных странах, может быть обусловлено уменьшением распространенности хеликобактерной инфекции. (Аденокарцинома пищевода обычно развивается у больных с метаплазией слизистой пищевода, вызванной обратным забросом соляной кислоты из желудка в нижний отдел пищевода.) Однако на данный момент специалисты считают, что «это интересное, но слишком умозрительное предположение не должно повлиять на клиническую практику, потому что наличие Helicobacter pylori - хорошо известный фактор риска развития рака».
Надо сказать, что Helicobacter pylori - единственный представитель желудочной микрофлоры, способный колонизировать (т. е. заселять, причем надолго) слизистую оболочку желудка: остальные бактерии, попадая в желудок, либо сразу же погибают, не выдержав действия кислой среды, либо незамедлительно перемещаются в кишечник.
Уникальные «колонизаторские» способности хеликобактера во многом обусловлены его высокой мобильностью: благодаря спиралевидной форме и наличию мощных жгутиков он может очень быстро проникать внутрь спасительного слоя вязкий слизи. Но колонизация вряд ли бы состоялась, если бы не чрезвычайно высокая уреазная активность бактерий. Настолько высокая, что в присутствии мочевины бактерии остаются жизнеспособными на протяжении полутора часов при рН 2,0*. И что особенно интересно, в отличие от всех прочих уропатогенных бактерий - кишечной палочки, протея, клебсиеллы, провиденций, морганеллы, - Helicobacter pylori имеет в своем распоряжении не только внутриклеточную, но и внеклеточную уреазу. Для того, чтобы фермент очутился на поверхности бактерий, некоторым из них приходится «пожертвовать своей жизнью», зато результат того стоит. Во-первых, поверхностная уреаза связывает антитела к Helicobacter pylori, после чего комплекс уреаза-антитело благополучно удаляется с клеточной поверхности, а свободная уреаза занимает свое прежнее место. Во-вторых, уреаза действует как токсин. (Ионы аммония, образующиеся при гидролизе мочевины, способны повреждать эпителий слизистой оболочки желудка.) И, в-третьих, уреаза, активируя моноциты и нейтрофилы, выступая в качестве аттрактанта лейкоцитов, стимулируя секрецию цитокинов, образование окиси азота и радикалов кислорода, усиливает воспалительный процесс.
* Под воздействием уреазы происходит гидролиз мочевины с образованием двуокиси углерода и аммиака, нейтрализующего водородные ионы.
Словом, уреаза - активный участник практически всех стадий процесса инфицирования. Что касается стадии «заселения», то для ее успешного завершения одной уреазы мало. В этом исследователи единодушны. Разногласия начинаются, когда речь заходит о количестве белков. Некоторые ученые в качестве претендентов на эту роль называют два белка, другие - один.
Но в любом случае «поселиться» на новом месте - это, как говорится, полдела. Чтобы реализовать свой патогенный потенциал, бактериям еще нужно там «закрепиться».
Helicobacter pylori делает это с помощью адгезинов, взаимодействующих с эпителиальными клетками желудка, используя в качестве рецепторов остатки сиаловых кислот и остатки фукозы люис-антигенов, а также сульфогруппы гликопротеинов, гликолипидов и фосфолипидов. Кроме того, бактерия наделена способностью «прилипать» к белкам соединительной ткани - коллагену, ламинину, витронектину - и проникать внутрь эпителиальных клеток. Возможно, за счет продукта гена ice A, который она начинает вырабатывать при контакте с эпителиальной клеткой. Предполагается, что этот самый продукт обладает цитотоксическими свойствами. Не исключено, что в качестве цитоксина выступает и один из поверхностных белков, участвующий в превращении плазминогена в плазмин. И совершенно точно известно о связи цитотоксичности с продуктом гена VacA, провоцирующим вакуолизацию эпителиальных клеток за счет образования пор в их цитоплазматических мембранах. Не вызывают сомнений и цитотоксические свойства белка, кодируемого геном CagA. Вот только непонятно, каким именно образом реализуются эти самые цитотоксические свойства.
Точно лишь одно: все гены, так или иначе связанные с вирулентностью Helicobacter pylori, сосредоточены в одном сегменте хромосомы - так называемом «островке патогенности». И поскольку нуклеотидный состав «островка патогенности» сильно отличается от нуклеотидного состава остального генома, вполне возможно, что хеликобактер пилори когда-то «позаимстовал» его у какого-то микроорганизма, а «позаимствовав», встроил свою хромосому.
Как бы то ни было, но маркерами «островка патогенности» на сегодняшний день являются гены VacA и CagA. По наличию этих генов все штаммы хеликобактера делятся на два типа: как правило, штаммы первого типа (VacA- и CagA-позитивные) выделяются в Европе, США и Австралии. А штаммы второго типа (VacA- и CagA-негативные) - в Юго-Восточной Азии. В некоторых случаях штаммы обоих типов выделяются у одного и того же человека. Возможно, в результате суперинфекции, а может, и в результате высокой нестабильности генома Helicobacter pylori. По логике вещей, постоянный обмен генами между штаммами «выгоден» для хеликобактера пилори. Хотя бы потому, что помогает бактериям лучше приспосабливаться к тому или иному «хозяину» и обрести устойчивость к химиопрепаратам. По крайней мере, к некоторым.
Но вернемся к факторам вирулентности.
К таковым, помимо выше перечисленных белков, относятся еще и липополисахариды бактериальных клеток, в боковых цепях которых присутствуют эпитопы, похожие на эпитопы люис-антигенов слизистой желудка и лейкоцитов «хозяина». Причем похожие настолько, что антитела, образующиеся в процессе инфицирования Helicobacter pylori, не различая «кто есть кто», вступают в борьбу не только с «чужаками», но и со «своими» (т. е. люис-антигенами «хозяина»). Борьба со «своими» приводит к хорошо известным последствиям: образованию иммунных комплексов и - в конечном итоге - появлению повреждений в тканях «хозяина».
Столь же тесно с аутоиммунными реакциями связаны и белки теплового шока Hsp А и Hsp В, отвечающие за правильность сборки других белков. Однако, каким образом реализуется эта самая связь, непонятно, как непонятны и многие другие детали болезнетворности Helicobacter pylori. Пока сценарий патогенного действия хеликобактера известен лишь в общих чертах. По тому же сценарию бактерии «действуют» и в двенадцатиперстной кишке: как недавно выяснилось, у каждого третьего взрослого с гиперацидным гастритом эпителий дуоденума претерпевает метаморфозу, превращаясь в эпителий, свойственный желудку, что весьма благоприятствует заселению дуоденума Helicobacter pylori, «специализирующегося» исключительно на колонизации желудочного эпителия.
Особенности национальной терапии
Широкомасштабные бактериологические исследования, проведенные в развитых странах, свидетельствуют о непрерывном росте штаммов Helicobacter pylori, резистентных к препаратам, используемым в схемах эрадикации. Особенно в последние годы, особенно к нитромидазолам и несколько в меньшей степени к кларитромицину: по некоторым данным, более 30% штаммов Helicobacter pylori устойчивы к нитромидозалам и более 15% - к кларитромицину.
В Украине широкомасштабное изучение резистентности Helicobacter pylori не проводится. У нас дело ограничивается разрозненными исследованиями, свидетельствующими о высокой распространенности резистентности.
Так, судя по результатам одного из исследований, каждый третий больной с дуоденальной язвой, ассоциированной с хеликобактерной инфекцией, невосприимчив к одному или даже нескольким антибактериальным препаратам. Полирезистентность (в основном, к метронидазолу и кларитромицину) имела место в каждом третьем случае. По количеству резистентных штаммов в лидеры вышел метронидозал (27,8%), второе место занял кларитромицин (18,9%), третье и четвертое места разделили тетрациклин (4,2%) и амоксициллин (3,1%).
Характерно, что у «резистентных» больных гораздо чаще наблюдалась высокая обсемененность бактериями, интенсивное воспаление и более выраженная атрофия. Кроме того, у них были обнаружены микротромбозы вблизи язв, что указывало на местное нарушение системы гемостаза. О нарушении системы гемостаза свидетельствовало и значительное повышение гематологических показателей.
Обнаруженные особенности были учтены при разработке схемы эрадикации хеликобактерной инфекции: помимо амоксициллина и ингибитора протонной помпы рабепразола, обеспечивающего повышение рН и тем самым создающего оптимальные условия для работы антибиотиков, в нее был включен синтетический антибактериальный препарат фурализодон в сочетании с ингибитором фибринолиза апротинином.
Сравнение предложенной схемы со стандартной схемой антихеликобактерной терапии рабепразолом, амоксициллином и кларитромицином показало, что вне зависимости от используемой схемы симптомы обострения заболевания купировались на третий день лечения. Через неделю после начала терапии снижалась кислотность желудочного содержимого (до рН более 4,5–5). К тому же, оба варианта лечения в равной мере способствовали стиханию воспаления и заживлению язв. Единственное, что выгодно отличало предложенную схему лечения, - высокая (порядка 90%) эрадикационная эффективность в отношении резистентных штаммов, поскольку стандартная терапия приводила к эрадикации только в 53,3% случаев.
Кстати, о стандартах.
Врачи западноевропейских стран при лечении хеликобактерной инфекции руководствуются рекомендациями второго Маастрихтского консенсуса, что неудивительно: «Рекомендации Маастрихтского консенсуса составлены специалистами Западной Европы и ориентированы на материальные и технические возможности западных стран».
Для Украины, где возможностей не в пример меньше, единственный выход - использовать эти самые рекомендации дифференцированно, «учитывая особенности региона». Другими словами, при выборе схемы лечения отдавать предпочтение препаратам, не вызывающим (или почти не вызывающим) резистентности. К таковым, судя по немногочисленным исследованиям, относятся препараты висмута, амоксициллин и тетрациклин.
Препараты висмута славятся цитопротекторными свойствами и способностью подавлять адгезию Helicobacter pylori к желудочному эпителию, потенцировать действие антибиотиков, нарушать структуру и метаболизм бактерий. Амоксициллин известен свой кислотоустойчивостью, малым числом побочных реакций, совместимостью практически со всеми антибактериальными средствами (за исключением тетрациклина) и, предположительно, способностью препятствовать развитию вторичной резистентности к макролидам. Применение тетрациклина тоже позволяет решить проблему резистентности, но токсичность препарата делает его менее привлекательным в сравнении с препаратами висмута и амоксициллином.
Руководствуясь этими соображениями, винницкие исследователи решили проверить «действенность» двух стандартных схем эрадикации, рекомендуемых вторым Маастрихтским консенсусом, «в местных условиях».
Первый вариант терапии включал амоксициллин + ингибитор протонного насоса (лансопразол) + макролид (азитромицин). Второй - амоксциллин + коллоидный субцитрат висмута + тинидазол или фуразолидон, если нитроимидазолы назначались ранее. Причем во вторую схему с целью устранения кислотозависимых симптомов был дополнительно включен блокатор Н2 -рецепторов фамотидин, антихеликобактерной активностью не обладающий.
Как показали исследования, при хеликобактерассоциированных заболеваниях обе схемы терапии обеспечивают одинаково высокий уровень эрадикации Helicobacter pylori (первая - 88,9%, вторая - 88,2%). Но при одном условии: антисекреторная фармакотерапия должна контролироваться рН-метрией (точнее, суточным рН-гастромониторингом) с целью коррекции дозы при сниженной чувствительности к фамотидину. Судя по тому, что у каждого четвертого пациента, пролеченного по второй схеме, чувствительность к фамотидину была снижена, явление это достаточно распространенное.
Какой метод лучше?
Определить наличие Helicobacter pylori в биоптате можно гистологическими и микробиологическими методами или с помощью уреазных тестов.
В последнем случае чаще всего используются либо приготовленные ex temporo растворы мочевины - в воде, 50%-ном этаноле или фосфатном буфере - с кислотно-основным индикатором, либо коммерческие серийные тесты (к примеру, Де-Нол-тест), содержащие кислотно-основной индикатор. (При гидролизе мочевины уреазой хеликобактера пилори образуется аммиак, который защелачивает среду, в результате чего меняется окраска индикатора.)
Коммерческие тесты высокочувствительны и высокоспецифичны. (Чувствительность того же Де-Нол-теста составляет 95%, специфичность - 96%.) Некоммерческие тесты отличаются столь же высокой специфичностью, но гораздо меньшей чувствительностью, поскольку в качестве индикатора в них используется феноловый красный с высоким рН перехода от 6,8 до 8,4. К тому же, их проведение требует намного больше времени в сравнении с более дорогостоящими коммерческими тестами.
Новый уреазный тест на основе твердого пористого гигроскопического волокнистого носителя, разработанный недавно в Санкт-Петербурге, сравнительно недорог. Благодаря применению индикатора с несколько меньшим значением перехода (от 6,0 до 7,6), он позволяет зафиксировать в реакционной среде меньшее количество аммиака, а значит, и меньшее количество уреазы. По чувствительности и специфичности он не уступает Де-Нол-тесту. К тому же, его применение сокращает время исследования до трех минут. (Для сравнения: при использовании Де-Нол-теста исследование занимает час, а при использовании некоммерческих тестов - сутки.)
Еще одно несомненное достоинство нового урезного теста - возможность дальнейшего использования биоптата для гистологического, бактериологического или бактериоскопического исследования. (Обладая капиллярными свойствами, твердый носитель, не окрашивая и не меняя структуры самого биоптата, просто абсорбирует из него жидкость.)
В западных странах для первичной диагностики хеликобактерной инфекции, оценки результатов эрадикационной терапии и выявления повторного инфицирования в последние годы широко применяется уреазный дыхательный тест - простой, неинвазивный, обладающий высокой (около 99%) чувствительностью и стольже высокой специфичностью. В Украине дыхательный тест тоже используется, но по ряду причин (как объективного, так и субъективного характера) только в некоторых медицинских учреждениях.
Суть этого метода состоит в следующем.
Вначале пациент принимает внутрь небольшое количество мочевины, меченной радиоактивным изотопом углерода. После чего в выдыхаемом им (т. е. пациентом) воздухе определяется количество двуокиси водорода, содержащей радиоактивный изотоп углерода.
Объективности ради стоит заметить, что при всех своих неоспоримых преимуществах дыхательный уреазный тест имеет один существенный недостаток - высокую стоимость. По этой причине многие зарубежные специалисты считают, что для подтверждения результатов эрадикационной терапии его следует использовать «при лимфоме желудка, осложненной язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, а также после резекции желудка при раннем раке». Во всех остальных случаях, по их мнению, вопрос о применении теста нужно решать индивидуально.
Что касается прогноза течения гастродуоденальных заболеваний, ассоциированных с хеликобактерной инфекцией, то здесь уреазные тесты бессильны. В этом случае оправдано применение других методов:
- метода полимеразной цепной реакции, позволяющего получить информацию о генетических особенностях штаммов Helicobacter pylori (в частности, об «островке патогенности»);;
- иммуноферментного анализа сыворотки, позволяющего выявить наличие антигенов к CagA-белку Helicobacter pylori;
- Western-blot, позволяющего определить полный серологический профиль, выявить и дифференцировать оба типа Helicobacter pylori, а также отличить текущую инфекцию от ранее перенесенной.
Обоснованием целесообразности применения любого из трех методов может служить, во-первых, доказанная на клиническом и экспериментальном материале более выраженная способность штаммов I типа (т. е. штаммов, продуцирующих цитотоксины СagA и VacA) Helicobacter pylori стимулировать апоптоз - запрограммированную гибель клеток в краях язв, тем самым затрудняя их заживление. Во-вторых, достоверные данные о том, что у носителей штаммов I серотипа гораздо чаще развивается атрофический гастрит, возрастает риск развития выраженного воспалительного процесса в слизистой оболочке желудка, значительно увеличивается риск развития язвенной болезни и рака желудка.
Естественно, прогностические возможности методов различаются. Но, судя по результатам, полученным российскими исследователями, незначительно.
Кстати, по мнению тех же исследователей, изучение «островка патогенности» методом полимерной цепной реакции поможет объяснить «особенности клинического течения инфекции и причины длительного персистирования Helicobacter pylori в организме больного».