Литературный вечер, посвященный Цветаевой М. Литературный вечер "жизнь и творчество марины ивановны цветаевой" Лит вечер посвященный цветаевой в библиотеке
Февраль 13, 2016
Сценарий литературно-музыкальной композиции,
посвящённой жизни и творчеству Марины Цветаевой
«Рябину рубили зорькою.
Рябина – судьбина горькая»
Фоновая музыка
На экране – портрет М.И. Цветаевой, сцена декорирована как гостиная. Все участники композиции – на сцене, ведущие за столом на авансцене сбоку.
Хозяйка гостиной:
Кто создан из камня, кто создан из глины, –
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело – измена, мне имя – Марина,
Я – бренная пена морская.
Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной – воскресаю!
Да здравствует пена – весёлая пена –
Высокая пена морская!
Марине – морской стихии, поэту-пророку, грешной и неподсудной женщине, мятущейся душе, всю свою земную жизнь ищущей понимания,
человеку, чья судьба вершилась на страшном фоне революций и войн,
Марине Ивановне Цветаевой,
мы посвящаем сегодняшнюю встречу
в нашей литературно-музыкальной гостиной.
Чтец:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
Ведущий:
Так писала сама Марина Цветаева о своем появлении на свет. Она родилась 10 октября (по новому стилю) 1892 г. в Москве,
Домашний мир и быт ее семьи были пронизаны постоянным интересом к искусству. Ее мать, Мария Александровна, была талантливой пианисткой, восхищавшей своей игрой самого А. Рубинштейна. Отец – профессор искусствоведения, создатель Музея изобразительных искусств (ныне имени А. С. Пушкина).
Ведущая(1):
«Споры филологов из папиного кабинета и мамин рояль…, питали детство, как земля питает росток», «От матери я унаследовала музыку, Романтизм и …Всю себя», - вспоминала Марина Цветаева.
Писать стихи Марина начинает с шести лет, причем – сразу по-русски, по-немецки и по-французски. Этому способствовала, конечно, атмосфера семьи и дома, где на книжных полках размещалась большая домашняя библиотека.
Чтец:
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
– Нечитанным стихам! –
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Ведущий:
Это стихотворение, написанное Цветаевой в 1913 году, как и её слова
“И главное – я ведь знаю, как меня будут любить … через сто лет”, стали своеобразным предсказанием. И чем дальше уходим мы от года ее смерти, тем лучше понимаем ее судьбу, а сегодня попытаемся хоть немного понять её душу, попробуем осторожно, деликатно, заглянуть в её «окно с огнём»
Романс «Вот опять окно»
Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может – пьют вино,
Может – так сидят.
Или просто – рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.
Крик разлук и встреч –
Ты, окно в ночи!
Может – сотни свеч,
Может – три свечи…
Нет и нет уму
Моему покоя.
И в моем дому
Завелось такое.
Не от свеч, от ламп темнота зажглась:
От бессонных глаз!
Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем!
Ведущая(2):
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробеНасторожусь - прельщусь - смущусь - рванусь.О милая! Ни в гробовом сугробе,Ни в облачном с тобою не прощусь.
Каждая женщина в тайниках своей души носит образ единственной роковой встречи, этот образ рождается в детстве и определяет потом всю жизнь.
Для Марины Цветаевой началось все одним рождественским вечером. В музыкальной школе давали сцену из «Онегина» и, шести лет отроду, Марина влюбилась в этот роман.
Чтец:
Я не в Онегина влюбилась, а в Онегина и Татьяну, в них обоих вместе, в любовь. И ни одной своей вещи я потом не писала, не влюбившись одновременно в двух, не в них двух, а в их любовь. В любовь.
Скамейка, на которой они не сидели, оказалась предопределяющей. Я ни тогда, ни потом, никогда не любила, когда целовались, всегда - когда расставались. Никогда - когда садились, всегда - расходились. Моя первая любовная сцена была нелюбовная: он не любил, потому и не сел, любила она, потому и встала, они ни минуты не были вместе, ничего вместе не делали, делали совершенно обратное: он говорил, она молчала, он не любил, она любила, он ушел, она осталась, так что если поднять занавес - она одна стоит, а может быть, опять сидит, потому что стояла она только потому, что он стоял, а потом рухнула и так будет сидеть вечно. Татьяна этой скамейке сидит вечно.
Эта первая моя любовная сцена предопределила все мои последующие, всю страсть во мне несчастной, невзаимной, невозможной любви. Я с той самой минуты не захотела быть счастливой и этим себя на нелюбовь - обрекла.
В том-то и все дело было, что он ее не любил, и только потому она его - так, и только для того его, а не другого, в любовь выбрала, что втайне знала, что он её не сможет любить. У людей с этим роковым даром несчастной - единоличной - всей на себя взятой - любви - прямо гений на неподходящие предметы.
Но еще одно, не одно, а многое, предопределил во мне «Евгений Онегин». Если я потом всю жизнь по сей последний день всегда первая писала, первая протягивала руку - и руки, не страшась суда - то только потому, что на заре моих дней лежащая Татьяна при свечке, с растрепанной и переброшенной через грудь косой, это на моих глазах - сделала. И если я потом, когда уходили, не только не протягивала вслед рук, а головы не оборачивала, то только потому, что тогда, в саду, Татьяна застыла статуей.
Урок смелости. Урок гордости. Урок верности. Урок судьбы. Урок одиночества.
Чтецы:
Как правая и левая рука –
Твоя рука моей руке близка.
Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встаёт – и бездна пролегла
От правого до левого крыла.
Два солнца стынут – о господи, пощади! –
Одно на небе, другое – в моей груди.
Как эти солнца – прощу ли себе сама? –
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут – не больно от их лучей.
И то остынет первым, что горячей.
Романс «Хочу у зеркала…»
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать - куда Вам путь
И где пристанище.
Я вижу: мачта корабля,
И Вы - на палубе…
Вы - в дыме поезда… Поля
В вечерней жалобе -
Вечерние поля в росе,
Над ними - вороны…
Благословляю Вас на все
Четыре стороны!
Ведущая(3)
Вся жизнь делится на три периода: – говорит Марина Цветаева,- предчувствие любви, действие любви и воспоминание о любви. Жить – это неудачно кроить и беспрестанно латать, – когда я пытаюсь жить,- говорит она,- я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не сможет сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив все: ножницы, материю, нитки,- принимается петь. У окна, за которым бесконечно идёт дождь.
Романс «Под лаской плюшевого пледа»
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было, чья победа,
Кто побежден, кто побежден?
Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том для чего, не знаю слова,
В том для чего, не знаю слова.
Была ль любовь?
Кто был охотник, кто добыча,
Все дьявольски наоборот.
Что понял длительно мурлыча
Сибирский кот, сибирский кот.
В том поединке своеволий
Кто в чьей руке был только мяч,
Чье сердце? Ваше ли, мое ли,
Чье сердце? Ваше ли, мое ли,
Летело вскачь?
И все-таки, что ж это было,
Чего так хочется и жаль,
Так и не знаю, победила ль,
Так и не знаю, победила ль,
Побеждена ль, побеждена ль?
Ведущий:
Марина Цветаева принадлежала к людям необыкновенной эпохи, была хорошо знакома со многими талантливейшими людьми конца 19 – начала 20 веков: Максимилиан Волошин, Валерий Брюсов, Осип Мандельштам, Владимир Маяковский, Анна Ахматова, Борис Пастернак и другие. Со многими она общалась, с некоторыми дружила, посвящала им свои стихи:
Чтец:
Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас - через сотни
Разъединяющих верст.
Что вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед…
Целую Вас - через сотни
Разъединяющих лет.
Романс:
В огромном городе моём – ночь.
Из дома сонного иду – прочь
И люди думают: жена, дочь,-
А я запомнила одно: ночь.
Июльский ветер мне метет – путь,
И где-то музыка в окне – чуть.
Ах, нынче ветру до зари – дуть
Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.
Есть черный тополь, и в окне – свет,
И звон на башне, и в руке – цвет,
И шаг вот этот – никому – вслед,
И тень вот эта, а меня – нет.
Огни – как нити золотых бус,
Ночного листика во рту – вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам – снюсь.
Ведущая(1):
Но настоящим кумиром в поэзии для Цветаевой был Александр Блок, с которым она не была даже знакома. Только дважды посчастливилось Марине видеть его в мае 1920 года в Москве во время выступлений. По мнению Цветаевой, «святое сердце Александра Блока» вобрало в себя все беды и страдания, все тревоги и печали человечества.
Чтецы:
Имя твое - птица в руке,
Имя твое - льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое - пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое - ах, нельзя! -
Имя твое - поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое - поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим - сон глубок.
У меня в Москве - купола горят!
У меня в Москве - колокола звонят!
И гробницы в ряд у меня стоят, -
В них царицы спят, и цари.
Легче дышится - чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе - до зари.
И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю -
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари.
Но моя река - да с твоей рекой,
Но моя рука - да с твоей рукой
Не сойдутся. Радость моя, доколь
Не догонит заря - зари.
Ведущий:
1911 год, Коктебель…Марина в гостях у друга семьи – Максимилиана Волошина. Здесь она знакомится с Сергеем Эфроном, ставшим впоследствии ее мужем. Все было, как в сказке: на пустынном берегу Марина ищет красивые камни. Высокий тонкий незнакомец с огромными серо-голубыми глазами просит разрешения ей помочь. Марина соглашается и загадывает (в шутку или всерьез?): если молодой человек найдет и подарит ей любимый генуэзский сердолик, то она выйдет за него замуж. Сергей дарит ей именно этот камень – сердоликовую бусину…
Ведущая(2):
Через полгода Марина и Сергей поженились.
В начале совместной жизни она сказала: Только при нем я могу жить так, как живу: совершенно свободно”. Ему, любимому, другу, мужу, будут посвящены самые лучшие, самые проникновенные стихи о любви; о нем она напишет такие восхищенные строки: «Сережу я люблю бесконечно и навеки…Я постоянно дрожу над ним…Мы никогда не расстанемся. Наша встреча – чудо…Он мой родной на всю жизнь».
Чтецы:
Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблёклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками пО льду и кольцом на стеклах, –
И на стволах, которым сотни зим…
И, наконец, – чтоб было всем известно!
Что ты любим, любим! любим! любим! –
Расписывалась – радугой небесной.
* * *Я с вызовом ношу его кольцо!- Да, в Вечности - жена, не на бумаге. -Его чрезмерно узкое лицоПодобно шпаге.Безмолвен рот его, углами вниз,Мучительно-великолепны брови.В его лице трагически слилисьДве древних крови.Он тонок первой тонкостью ветвей.Его глаза - прекрасно-бесполезны! -Под крыльями раскинутых бровей -Две бездны.В его лице я рыцарству верна,- Всем вам, кто жил и умирал без страху! -Такие - в роковые времена -Слагают стансы - и идут на плаху. Романс «Генералам 12 года» Вы, чьи широкие шинелиНапоминали паруса,Чьи шпоры весело звенелиИ голоса,И чьи глаза, как бриллианты,На сердце вырезали след, -Очаровательные франтыМинувших лет! Одним ожесточеньем волиВы брали сердце и скалу, -Цари на каждом бранном полеИ на балу.Вам все вершины были малыИ мягок - самый черствый хлеб,О, молодые генералыСвоих судеб! О, как, мне кажется, могли выРукою, полною перстней,И кудри дев ласкать - и гривыСвоих коней.В одной невероятной скачкеВы прожили свой краткий век…И ваши кудри, ваши бачкиЗасыпал снег.
Ведущий:
К сожалению, семейное счастье Марины было недолгим. Началась Первая мировая война, революция, гражданская война…Сергей Эфрон, муж Цветаевой, выбирает путь воина-белогвардейца: в 1915 году поступает братом милосердия в санитарный поезд, потом с остатками Добровольческой армии эмигрирует за границу. Несколько лет от него не было никаких известий. Невероятные трудности выпали в это время на долю Цветаевой: она жена белого офицера в красной Москве. Голод. Нищенское существование и страх за детей – у нее на руках две дочери – Ариадна и Ирина, которая позже умрет в приюте от голода и болезней. Однажды в дом к Марине проник грабитель. Ужаснувшись нищете, в которой она жила с детьми, вор предложил ей денег…
Ведущая(3):
Марина ждет хоть каких-нибудь известий о муже и надеется на то, что он жив…В этот тяжелый для нее период Цветаева записывает в дневнике: «Если Бог сделает это чудо – оставит вас в живых – я буду ходить за вами, как собака». В самые трагические моменты жизни Марина останется верна своему слову. Безусловно, Сергей Эфрон заслуживал такой преданности. Он был единственным, кто ее понял и, поняв, полюбил. Сергея не устрашила ее сложность, противоречивость, особость, непохожесть на всех других.
Ведущая(1):
А вообще, в жизни ее было много увлечений, но, как однажды сказала Марина Ивановна: «… всю жизнь напролет пролюбила не тех…»
Ханжам, осуждающим её, Марина высокомерно отвечает:Суда поспешно не чини:Непрочен суд земной!И голубиной – не черни Галчонка – белизной. <…>А впрочем – что ж, коли не лень!Но, всех перелюбя,Быть может, я в тот чёрный деньОчнусь – белей тебя! Чтец:
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что - невинна.
Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою - за счастьем.
Пересмотрите всё мое добро,
Скажите - или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей руке - лишь горстка пепла!
И это всё, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это всё, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.
Ведущая(2):
Цветаева бесстрашно и беззащитно распахивала свою душу, приглашая другого на такую же откровенность. Это отпугивало. Людям такие Эвересты чувств недоступны, они их утомляют, как необходимость всё время тянуться на цыпочки.
Ты, меня любивший фальшью
Истины – и правдой лжи,
Ты, меня любивший – дальше
Некуда! – За рубежи!
Ты, меня любивший дольше
Времени. – Десницы взмах! –
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
Ведущий:
Адресатов было множество. Все они были недолгими гостями её души. Едва воплотив их в стихи и письма, Марина остывала и теряла к ним всякий интерес.
Чтец:
Легкомыслие!- Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мои вбрызнул смех,
и мазурку мне вбрызнул в жилы.
Научив не хранить кольца,-
с кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.
Быть как стебель и быть как сталь
в жизни, где мы так мало можем…
– Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!
Ведущая(3):
Из записной книжки:
«Я так стремительно вхожу в жизнь каждого встречного, который мне чем-нибудь мил, так хочу ему помочь, пожалеть, что он пугается – или того, что я его люблю, или того, что он меня полюбит…
Мне всегда хочется крикнуть: «Господи Боже мой! Да я ничего от вас не хочу, мне ничего не нужно, кроме своей души».
Романс «Мне нравится»
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной –
Распущенной – и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня – не зная сами! –
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны – увы! – не мной,
За то, что я больна – увы! – не вами!
Ведущий:
В июне 1922 года Борису Пастернаку случайно попала в руки книга Марины Цветаевой «Вёрсты», которая его потрясла. Он пишет ей в Берлин, где она находится в эмиграции, последовав за мужем, восторженное и покаянное письмо, сокрушаясь, что проглядел её талант прежде, и посылает свою книгу «Сестра моя – жизнь». Так между двумя великими поэтами началась дружба-любовь в письмах.
Ведущая(1):
Бориса Пастернака Цветаева называла своим «мечтанным вершинным братом в пятом времени года, шестом чувстве и четвёртом измерении». Марина была влюблена в Пастернака, он единственный, кто соответствовал масштабу её личности, градусу её чувств и страстей.
В мире, где всяк
Сгорблен и взмылен,
Знаю — один
Мне равносилен.
В мире, где всe —
Плесень и плющ,
Знаю: один
Ты — равносущ
Ведущая(2):
Из письма Цветаевой Пастернаку:
«…Когда я думаю о своём смертном часе, я всегда думаю: кого? Чью руку? И только – твою!…Я хочу твоего слова, Борис, на ту жизнь. Наши жизни похожи, я тоже люблю тех, с кем живу, но это – доля. Ты же – воля моя, та, пушкинская, взамен счастья.»
Ведущая(3):
Цветаева знает, что им не суждено быть вместе. И хотя в письмах продолжает надеяться на встречу, сама лирика как бы возражает этим несбывшимся надеждам, пророчески суля «невстречу в мире сём»
Чтец:
Рас-стояние: версты, мили…Нас рас-ставили, рас-садили,Чтобы тихо себя велиПо двум разным концам земли.Рас-стояние: версты, дали…Нас расклеили, распаяли,В две руки развели, распяв,И не знали, что это - сплавВдохновений и сухожилий…Не рассорили - рассорили,Расслоили… Стена да ров.Расселили нас как орлов-Заговорщиков: версты, дали…Не расстроили - растеряли.По трущобам земных широтРассовали нас как сирот.Который уж, ну который - март?!Разбили нас - как колоду карт!
Ведущий:
Спустя годы это стихотворение обрело особое звучание, явно выходя за рамки личного поэтического послания. Версты, дали, мили разделяли в послереволюционные годы многих. Цветаева с семьёй проведёт в эмиграции долгих 17 лет. Сначала – Германия, потом – Чехия, где в 1925 году родился сын Георгий, и, наконец, Франция…
Ведущая(3):
В эмиграции Цветаева не прижилась. Нищета, унижение, бесправие окружили её со всех сторон, и лишь с помощью нескольких друзей, помогавших Марине материально, она могла сводить концы с концами. “В Париже бывали дни, когда я варила суп на всю семью из того, что удалось подобрать на рынке”, – вспоминала Марина Ивановна.
Ведущий:
Быстрее всех ощутил трагедию изгнания в эмиграции Сергей Эфрон, который уже стал к этому времени советским разведчиком. Он хочет вернуться на Родину, хлопочет о советском паспорте и в 1937 году уезжает вслед за дочерью Ариадной в Москву, не зная еще о том, что им придется испытать вскоре после возвращения.
Ведущая(1):
Хотела ли вернуться Цветаева? Нет, она понимала, что той России, в которой прошло её сказочное детство, больше нет. “Здесь я не нужна, там я невозможна”, – говорила Марина Ивановна.
Чтец:
Тоска по родине!
Давно Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно –
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что – мой,
Как госпиталь или казарма.
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все – равно, и все – едино.
Но если по дороге – куст
Встает, особенно – рябина…
Ведущая(2):
И всё-таки, оставаясь верной своему слову, – (помните?) «буду ходить за вами, как собака», она пошла за мужем, понимая что это путь к гибели.
Вернулась в Россию Марина Ивановна с сыном 18 июня 1939 года, а уже в августе того же года арестовали дочь, в октябре – мужа. Тех, кто приезжал из-за рубежа, считали потенциальными шпионами.
Ведущий:
Марина Ивановна осталась с сыном без квартиры, без средств к существованию. “Уж коль впустили, то нужно дать хоть какой-то угол! И у дворовой собаки есть конура. Лучше бы не впускали: если так…”
Чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь, Марина Ивановна занималась переводами. Осенью 1940 года Гослитиздат вознамерился издать маленький сборник ее стихов, но и он был отвергнут.
Началась война. Страх за сына погнал Марину в эвакуацию, в небольшой городок Елабугу на Каме, где над ней навис ужас остаться без работы. Надеясь получить что-нибудь, пишет заявление: “В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда.
Ведущая(3):
Из записной книжки:
“… Я постепенно утрачиваю чувство реальности: меня – все меньше и меньше… Никто не видит, не знает, что я год ищу глазами – крюк… Я год примеряю смерть. Все уродливо и страшно… Я не хочу умереть. Я хочу не быть…”
Ведущий:
В свидетельстве о смерти, в графе “Род занятий умершей” написано – “эвакуированная”.
Чтец:
Знаю, умру на заре! На которой из двух,
Вместе с которой из двух – не решить по заказу!
Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!
Нежной рукой отведя нецелованный крест,
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари – и ответной улыбки прорез…
– Я и в предсмертной икоте останусь поэтом
!
«Реквием»
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет всё, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всё - как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,
Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! -
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
Послушайте! - Еще меня любите
За то, что я умру.
Ведущая(1):
Она шла к этому уже давно.
С ранних лет знала и чувствовала то, чего не могли знать и чувствовать другие. Знала, что поэты – пророки, что стихи сбываются, и предрекала в стихах судьбы близких людей, не говоря уже о своей собственной.
В день своего 17-летия пишет «Молитву», в которой просит Бога:
«Ты дал мне детство – лучше сказки, и дай мне смерть в 17 лет!»
Ведущая(2):
Из письма, 1923 год:
«Воздух, которым я дышу – воздух трагедии… У меня сейчас определённое чувство кануна – или конца… мне БОЛЬНО, понимаете? Я ободранный человек, а вы все в броне… Я ни в одну форму не умещаюсь – даже в наипросторнейшую – своих стихов! Не могу жить. Всё не как у людей. Что мне делать – с этим?! – в жизни».
Ведущая(3):
Мятущемуся естеству Цветаевой было тяжко, душно в телесной оболочке.
«Из тела вон хочу» – это не литература, это состояние, крик больной души.
Из записной книжки:
«Я, конечно, кончу самоубийством, ибо всё моё желание любви – это желание смерти.»
Хозяйка гостиной:
«Всю жизнь напролёт пролюбила не тех», -
мне слышится вздох её грешный.
Что делать с тоской безутешных утех,
с сердечной зияющей брешью?
Что делать с расплатой по вечным счетам,
с ознобом нездешнего тела?
Любила не тех, и не так, и не там…
Иначе она не умела.
Звучит в исполнении Т.Гвердцители «Посвящение женщине»,
Сольная танцевальная композиция
На фоне музыкального вступления к «Молитве» – видеоряд
Хозяйка гостиной:
Перелистаем ещё раз семейный альбом Цветаевых, вглядимся в эти прекрасные лица и помолимся о неприкаянной душе Марины…
Поёт:
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, Ты не скажешь строго:
– “Терпи, еще не кончен срок”.
Ты сам мне подал – слишком много!
Я жажду сразу – всех дорог!
Всего хочу: с душой цыгана
Идти под песни на разбой,
За всех страдать под звук органа
и амазонкой мчаться в бой;
Гадать по звездам в черной башне,
Вести детей вперед, сквозь тень…
Чтоб был легендой – день вчерашний,
Чтоб был безумьем – каждый день!
Люблю и крест, и шелк, и каски,
Моя душа мгновений след…
Ты дал мне детство – лучше сказки
И дай мне смерть – в семнадцать лет!
Все участники композиции встают и хором вполголоса декламируют:
«МОИМ СТИХАМ … НАСТАНЕТ СВОЙ ЧЕРЁД»
Литературный вечер, посвящённый жизни и творчеству Марины Цветаевой.
Заинтересовать учащихся личностью и творчеством Марины Цветаевой;
Увлечь поэтическим творчеством, в котором и верность Родине, и прославление человека, и страстная любовь;
Отметить музыкальность поэзии Цветаевой;
Формировать эстетический вкус учащихся.
Портрет Марины Цветаевой, рядом цветы и гроздья рябины;
Выставка книг о Цветаевой;
Сборники стихотворений поэтессы;
Плакаты с высказываниями поэтессы: « Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд». «Возьмите… стихи — это и есть моя жизнь»;
Презентация о жизни Цветаевой
Звучит песня в исполнении Аллы Пугачёвой на стихи Марины Цветаевой «У зеркала».
На экране – фотографии М.Цветаевой
Ведущий: Сегодня наш литературный вечер посвящается Марине Цветаевой, неугасимой звезде на небосклоне русской поэзии. « Мы цепи таинственной звенья», — так говорила о себе и своей жизни поэтесса. «Возьмите… стихи — это и есть моя жизнь». В этих словах вся Цветаева, её увлечённость поэзией, неповторимость и уникальность.
Чтец: Читает стихотворение М. Цветаевой «Красною кистью рябина зажглась…»
День был субботний:
Звучит вальс Е.Доги из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь».
Ведущий: Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Отец её – известный профессор-искусствовед Иван Владимирович Цветаев – один из основателей знаменитого Московского музея изобразительных искусств (ныне – имени А.С.Пушкина). Мать – талантливая пианистка Мария Александровна Мейн. (На экране – портреты отца и матери ). Музыка и музей – два влияния сливались и вплетались в одном доме, накладывая неповторимый отпечаток на растущих сестёр – Марину и Анастасию.
Ведущий : Цветаева начала писать рано. Уже в ранних стихах проявляется поэтическая индивидуальность, формируются важнейшие темы её творчества: Россия, любовь, поэзия.
Если душа родилась крылатой –
Что ей хоромы и что ей хаты!
Что Чингизхан ей и что – Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца – неразрывно-слитых:
Голод голодных и сытость сытых!
— так определила своё поэтическое назначение Марина Цветаева.
Ведущий : Первая книга стихов Цветаевой появилась, когда ей было 18 лет, и была встречена одобрительно большинством известных поэтов. Девочка из Трёхпрудного переулка пишет стихи, чтобы рассказать о себе, чтобы понять себя.
В мае 1911 года по приглашению своего друга Максимилиана Волошина Марина едет в Крым. Бродя по окрестностям Коктебеля в поисках красивых камешков, Марина встречает красивого юношу. Его огромные голубые глаза её пленяют.
Что смолкаешь, им не вторя,
Что предвидишь чудеса.
Есть огромные глаза
Ведущий : Он помогает ей собирать камни. Она загадывает, что если незнакомец найдёт сердолик, то она выйдет за него замуж. Так и случилось. Юноша почти сразу же нашёл этот розовый крупный камень – и подарил Марине. В январе 1912 года в Москве, в церкви, они обвенчались. Так Марина стала женой Сергея Эфрона. Кончилось детство. Из девочки, пишущей стихи, Марина Цветаева стала поэтом. Знающим себе цену. Идущим своим путём.
(На экране – фото семьи)
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Звучит песня в исполнении Николая Караченцова — Дороги (слова М. Цветаевой). Саундтрек к сериалу «Петербургские тайны».
Ведущий : Замужество и рождение дочери послужили творческим импульсом в развитии Цветаевой и как личности, и как поэта. В стихах появляются новые темы, новые ритмы.
Центром внимания и любви становится маленькая Аля – дочь Ариадна, названная в честь героини греческой легенды о минотавре.
Ты будешь невинной, тонкой,
Прелестной – и всем чужой,
И косы свои, пожалуй,
Ты будешь носить, как шлем,
Ты будешь царицей бала –
И всех молодых поэм.
И многих пронзит царица,
Насмешливый твой клинок,
И все, что мне только снится,
Ты будешь иметь у ног.
Все будет тебе покорно,
И все при тебе – тихи.
Ты будешь, как я – бесспорно –
И лучше писать стихи…
Не будешь ли ты – кто знает. –
Смертельно виски сжимать
Как их вот сейчас сжимает
Твоя молодая мать.
Ведущий: С юношеских лет волнуют Марину вопросы о жизни и смерти, о предназначении человека. Все проявления души должны найти выход. В стихотворении «Уж, сколько их упало в эту бездну», переложенном на музыку композитором Мягковым, Цветаева отстаивает право на полноправную, наполненную жизнь, вечное движение.
Звучит песня «Уж, сколько их…» в исполнении Аллы Пугачёвой.
Ведущий: 1917 год… Февральская, затем Октябрьская революция перекроила семейный быт россиян. Сергей Эфрон в рядах белой армии уезжает на Дон, чтобы воевать против революционного правительства. Марина Цветаева с двумя детьми (в 1917 году родилась дочь Ирина) осталась в Москве. В сборнике «Лебединый стан» прославляет белое движение не по политическим мотивам, а потому, что там был её возлюбленный.
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что - невинна.
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою - за счастьем.
Скажите - или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей руке - лишь горстка пепла!
Я выпросила у счастливых.
И это всё, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.
Ведущий: В это время дочь Аля всегда рядом с Мариной. Всегда — друг, всегда – помощник, всегда – слушатель, читатель материнских стихов и собеседник.
Не знаю, где ты и где я.
Те ж песни и те же заботы.
Такие с тобою друзья!
Такие с тобою сироты!
Бездомным, бессонным и сирым.
Две птицы: чуть встали — поeм.
Две странницы: кормимся миром.
Ведущий: 1922 год. Марина уезжает за границу. Три года в Праге. Рождается сын Георгий. Очень светлый и счастливый период; издаётся сборник «Радуга», куда вошли стихи, посвящённые Блоку. Блок у неё «рыцарь без укоризны, почти божество», хотя с ним не была знакома.
Имя твое - птица в руке,
Имя твое - льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое - пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое - ах, нельзя! -
Имя твое - поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое - поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим - сон глубок.
Ведущий: А затем – долгие годы молчания, в эмиграции она, увы, не прижилась, на западе их с мужем воспринимают чуть ли не как предателей и отступников.
В 1939 году М.Цветаева вернулась в Россию с сыном, вслед за мужем и дочерьми.
Я буду петь земная и чужая,
Ведущий: Музыкой напоены её стихи. Вне музыки, вне музыкальной атмосферы М.Цветаева не представляет своих героев. Стихи Цветаевой поют, рассчитаны на слух – без такого восприятия трудно уловить их образ.
Не один десяток её прекрасных стихотворений вдохновил композиторов прошлого и современности на написание красивых, полных неподдельной чувственности песен.
Знаменательно, что песни на стихи Цветаевой исполняются многими известными певцами, среди них – Ирина Аллегрова, Валерий Леонтьев, Тамара Гвердцители, Алла Пугачёва.
В популярном в нашей стране фильме «Ирония судьбы, или с лёгким паром» звучит один из наиболее лирических и запоминающихся романсов Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мной…». (Музыка М.Таривердиева)
(Старшеклассница исполняет романс « Мне нравится…»)
Ведущий : 1941 год. Грянула война. Марина с сыном уезжала из Москвы в Елабугу пароходом, и провожал её Борис Пастернак. Под гнётом личных обстоятельств, в состоянии душевной депрессии там, в Елабуге, Марины Цветаевой не стало.
Незадолго до смерти Цветаева пишет « Мне все эти дни хочется написать завещание: мне вообще хотелось бы не быть».
Ведущий : Поэт умирает – его поэзия остаётся. Исполнилось пророчество Цветаевой, что её стихам «настанет свой черёд». Сейчас они вошли в культурную жизнь мира, в наш духовный обиход, заняв высокое место в истории поэзии.
Ведущий: Подошла к концу наша встреча. Разумеется, она не могла вместить в себя всё творчество М.И.Цветаевой. Мы вместе сегодня будто пролистали несколько страниц сборника стихов поэтессы, но лишь приоткрыли дверь в богатейший мир её наследства. Надеемся, что у вас возникло желание обратиться к поэзии Цветаевой и перелистать сборники её стихов. До новых встреч!
Только до конца зимы! Скидка 60% для педагогов на ДИПЛОМЫ от Столичного учебного центра!
Курсы профессиональной переподготовки и повышения квалификации от 1 400 руб.
Для выбора курса воспользуйтесь удобным поиском на сайте KURSY.ORG
Вы получите официальный Диплом или Удостоверение установленного образца в соответствии с требованиями государства (образовательная Лицензия № 038767 выдана ООО «Столичный учебный центр» Департаментом образования города МОСКВЫ ).
Московские документы для аттестации: KURSY.ORG
- 24.01.2017
Свидетельство о публикации данного материала автор может скачать в разделе «Достижения» своего сайта.
Не нашли то что искали?
Воспользуйтесь поиском по нашей базе из
2326238 материалов.
Очень низкие цены на курсы переподготовки от Московского учебного центра для педагогов
Специально для учителей, воспитателей и других работников системы образования действуют 60% скидки (только до конца зимы) при обучении на курсах профессиональной переподготовки (124 курса на выбор).
Вы первый можете оставить свой комментарий
Все материалы, размещенные на сайте, созданы авторами сайта либо размещены пользователями сайта и представлены на сайте исключительно для ознакомления. Авторские права на материалы принадлежат их законным авторам. Частичное или полное копирование материалов сайта без письменного разрешения администрации сайта запрещено! Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов.
Ответственность за разрешение любых спорных моментов, касающихся самих материалов и их содержания, берут на себя пользователи, разместившие материал на сайте. Однако редакция сайта готова оказать всяческую поддержку в решении любых вопросов связанных с работой и содержанием сайта. Если Вы заметили, что на данном сайте незаконно используются материалы, сообщите об этом администрации сайта через форму обратной связи.
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ВЕЧЕР: «Звезда Марины Цветаевой».
Звучит первая часть (Moderato) Концерта №2 для фортепиано с оркестром С. В. Рахманинова. На фоне музыки слова.
Ведущий: «Трудно говорить о такой безмерности, как поэт.
Откуда начать? Где кончить?
И можно ли вообще начинать и кончать,
Если то, о чем я говорю:
Душа — есть все — всюду — вечно».
Марина Цветаева “Слово о Бальмонте”
Чтец: К тебе, имеющему быть рожденным
Столетие спустя, как отдышу,-
Из самых недр, как на смерть осужденный,
Своей рукой — пишу:
— Друг! Не ищи меня! Другая мода!
Меня не помнят даже старики.
— Ртом не достать! Через Летейские воды
Протягиваю две руки.
Как два костра, глаза твои я вижу,
Пылающие мне в могилу — в ад,
— Ту видящие, что рукой не движет,
Умершую сто лет назад.
Со мной в руке — почти что горстка пыли –
Мои стихи! — я вижу: на ветру
Ты ищешь дом, где родилась я — или
В котором я умру.
И грустно мне еще, что в этот вечер,
Сегодняшний — так долго шла я вслед
Садящемуся солнцу, — и навстречу
Тебе — сто лет…
Звучит «Октябрь» из цикла «Времена года» Чайковского. На фоне музыки — чтение.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
— Дом в Трехпрудном переулке, небольшой, одноэтажный, деревянный. Семь
окон по фасаду, над воротами нависал огромный серебристый тополь. Ворота
с калиткой и кольцом. А там наверху дома детские комнаты.
— Это наши комнаты, моя и Асина.
— Я — Анастасия Ивановна Цветаева — младшая сестра Марины.
Там где-то слышатся шаги нашего отца, профессора Московского
университета, ученого филолога.
— А эти звуки.
Звучит фортепиано.
— Марина, пойдем в залу.
— Самая большая комната в доме — зала. Между окон — зеркала. По стенам
зеленые деревца в кадках. Они будут сниться и оживать в снах Марины.
— В зале — в самом центре — рояль. Непомерный рояль, под которым ползали
маленькие сестры, как под брюхом гигантского зверя.
— Рояль — черное ледяное озеро.
— Рояль — мое первое зеркало. В него можно было всматриваться, как в бездну,
дышать на его поверхность, как на матовое стекло.
— Мать могла на рояле всё. На клавиатуру она сходила, как лебедь на воду.
— Мать залила нас музыкой. Мать заполнила нас, как наводнение. Она залила
нас музыкой, как кровью, кровью второго рождения.
— Мать поила нас из вскрытой жилы лирики, как и мы потом, беспомощно
вскрыв свою, пытались поить своих детей кровью собственной тоски. После
такой матери мне оставалось одно — стать поэтом…
— Видела ли мать в дочери будущего поэта? Вряд ли, хотя пыталась угадать
характер стихии, бушевавшей в Марине и нарушавшей всё спокойное течение
жизни в доме.
Кто создан из камня,
Кто создан из глины,
А я серебрюсь и сверкаю…
Ведущий: Шло время, и Марина из круглолицей девочки с глазами цвета
крыжовника превратилась в невысокую девушку с задумчивым
взглядом близоруких глаз. Интерес к музыке у Марины постепенно
угасает, особенно после смерти матери. У нее появилась глубокая
страсть — книги. Простое и хотя бы приблизительное перечисление
того, что прочла Цветаева к 18 годам, показалось бы
неправдоподобным по количеству и разнообразию. Пушкин,
Лермонтов, Жуковский, Лев Толстой… Немецкие и французские
романтики, Гюго, Ламартин, Ницше, Жан-Поль Рихтер, пьесы
Ростана, Гейне, Гете, книги, связанные с Наполеоном. Впрочем,
лучше остановиться…
Звучит музыка Шопена.
Книги в красном переплете
Из рая детского житья
Вы мне привет прощальный шлете,
Неизменившие друзья.
В протертом, красном переплете.
Чуть легкий выучен урок,
Бегу, тот час же к вам, бывало.
Уж поздно! — Мама, десять строк!..
Но, к счастью, мама забывала.
Дрожат на люстрах огоньки…
Как хорошо за книгой дома!
Под Грига, Шумана, Кюи,
Я узнавала судьбы Тома.
Темнеет… В воздухе свежо…
Вот с факелом индеец Джо,
Блуждает в сумраке пещеры.
О, золотые времена,
Где взор смелее и сердце чище!
О, золотые времена:
Гек Финн, Том Сойер, Принц и Нищий.
Ведущий: Когда Марина Цветаева отдала в печать свою первую книгу
«Вечерний альбом», ей только что исполнилось 18 лет. Любовь
заполняет эту книгу, дышит ею, любовь к маме, сестре, к жизни,
такой прекрасной и безоблачной (как недолго это будет длиться!), к
подругам по гимназии.
Стихотворение «Мой милый» (5 человек).
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче — всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки, нынче — вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»
И слезы ей — вода и кровь – Вода,
— В крови, в слезах умылся!
Не мать, а мачеха — Любовь.
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
Вчера еще — в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
В раз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что тебе я сделала?»
Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
Отцеловал колесовать
Другую целовать, ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил в степь заледенелую
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе — я сделала?
Всё ведаю, не прекословь!
Вновь зрячая уж не любовница
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Само — что дерево трясти!
— В срок яблоко спадает спелое…
— За всё, за всё меня прости,
Мой милый, что тебе я сделала!
— Очень рано ощутила в себе некий «тайный жар», «скрытый двигатель жизни» и
назвала его «любовь». «Пущен меня заразил любовью. Словом — любовь». На
протяжении всей жизни в Цветаевой неугасимо горел душевный и творческий
костер любви к дорогим «теням минувшего», к «святому ремеслу поэта», к
природе, к живущим людям, к друзьям и подругам.
Звучит романс М.Таривердиева «У зеркала» на стихи М.Цветаевой.
Любовь! Любовь! И в судорогах и в гробе
Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.
Нет, выпростаю руки,- стан упругий
Единым взмахом из твоих пелен,
Смерть, выбью!-
Верст на тысячу в округе.
Он тонок первой тонкостью ветвей.
Его глаза — прекрасно — бесполезны!
— Под крыльями раскинутых бровей
— Две бездны.
В его лице я рыцарству верна,
Всем вам, кто жил и умирал со страху!
Такие — в роковые времена
-Слагают стансы — и идут на плаху.
Ведущий: Разве это не поэтическое предвидение, не роковое пророчество
гениального поэта и любящей женщины?! Судьба? Да, судьба!
Обвенчались Сережа и Марина в январе 1912 года, а 5 сентября 1912
года родилась дочь Аля — Ариадна Эфрон.
Марина Цветаева: «Аля- Ариадна Эфрон — родилась 5 сентября 1912 года,
в половине шестого утра, под звон колоколов».
Чтец: Девочка! — Царица бала!
Или схимница — бог весть!
— Сколько времени? — Светало.
Кто-то мне ответил: — Шесть.
Чтобы тихая в печали,
Чтобы нежная росла, —
Девочку мою встречали
Ранние колокола.
Марина Цветаева: «Я назвала ее Ариадной, — вопреки Сереже, который любит
русские имена, папе, который любит имена простые,
друзьям, которые находят, что это салонно. Назвала от
романтизма и высокомерия, которые руководят всей моей
жизнью».
— Потом будет рождение дочери Ирины и сына Мурлыги.
— Горе, лишения, нищета будут впереди.
Ведущий: 2 марта 1920 года умерла младшая дочь — Ирина — от голода. Еще
один рубец на сердце, еще одна седая прядь.
Чтец: Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были — по одной на каждую —
Две головки мне дарованы.
Но обеими — зажатыми –
Яростным — как могла!
Старшую из тьмы выхватывая –
Младшей не уберегла.
Две руки – ласкать — разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки — и вот одна из них
За ночь оказалась ледяная.
Светлая — на шейке тоненькой –
Одуванчик на стебле!
Мной еще совсем не понято,
Что дитя мое в земле.
Ведущий: Из книги И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь».
— Таково было хождение по мукам «Жизнь, где мы так мало можем…», — писала
Цветаева. Зато сколько она могла в своих тетрадях! В них она, страдая, могла
создавать удивительные, неповторимые по музыкальности стихи.
Романс «Мне нравится, что Вы больны не мной» на стихи М. Цветаевой.
— Как свежо и современно звучат стихи, а ведь написаны они были в 1915 году.
Обращены стихи к будущему мужу сестры Минцу.
— А потом будет разлука с мужем. Долгая семнадцатилетняя разлука с Россией.
Ощущение ненужности, особенно ненужности ее стихов.
Чтец: В огромном городе моем — ночь.
Из дома сонного иду — прочь.
И люди думают: — жена, дочь,-
А я запомнила одно: ночь.
Июльский ветер мне метет — путь,
И где-то музыка в окне — чуть.
Ах, нынче ветру до зари — дуть
Сквозь стенки тонкие груди — в грудь.
Есть черный тополь, и в окне — свет,
И звон на башне, и в руке — цвет,
И шаг вот этот – никому — вслед,
И тень вот эта, а меня — нет.
Огни — как нити золотых бус,
Ночного листика во рту — вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам – снюсь.
Ведущий: В июне 1939 г. мать и сын сели в поезд. Отец и дочь уже там, пока
еще не в тюрьме, но уже в России. Из Парижа ее с сыном не провожал
никто. Еще два года будет длиться Голгофа Марины, ее расплата — за
что? — непохожесть? — нетерпимость? неумение приспосабливаться к
чему бы то ни было? за право быть самой собой?
— Расплата за любовь, земную и поэтическую, конкретную и космическую.
Вы, идущие мимо меня
К не моим и сомнительным чарам, —
Если б знали вы, сколько огня,
Сколько жизни, растраченной даром.
И какой героический пыл
На случайную тень и на шорох…
И как сердце мне испепелил
Этот даром истраченный порох.
О летящие в ночь поезда,
Уносящие сон на вокзале…
Причем, знаю я, что и тогда
Не узнали бы вы — если б знали.
Почему мои речи резки
В вечном дыме моей папиросы,
— Сколько темной и грозной тоски
В голове моей светловолосой.
Знаю, умру на заре! На которой из двух,
Вместе с которой из двух — не решить по заказу!
Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!
Пляшущим шагом прошла по земле!
Неба дочь! С полным передником роз!
Ни ростка не наруша! Знаю, умру на заре!
Ястребиную ночь Бог не пошлет по мою лебединую душу!
Нежной рукой, отведя нецелованный крест,
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари — и ответной улыбки прорез… –
Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
Ведущий: Город Елабуга — последнее земное пристанище неукротимой души
поэта. 31 августа 1941 года великий русский поэт Марина Цветаева
покончила с собой.
Ведущий: Сын ничего не смог передать. Аля отбывала срок, Сергей Яковлевич
будет расстрелян, сам же Георгий Эфрон погибнет на фронте.
Чтец: О, черная гора,
Затмившая весь свет!
Растоплены снега — и лес спален.
И если всё ж — плеча, крыла, колена
Сжав — на погост дала себя увезть,-
То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,
Стихом восстать — иль розаном расцвесть!
Звучит первая часть Концерта №2 С. В. Рахманинова.
Марина Цветаева: «Вся моя жизнь — роман с собственной душой».
Ведущий: 5 мая 1911 г. Марина приехала в Коктебель к Максимилиану
Волошину, другу на всю жизнь, одному из немногих. На пустынном,
усеянном мелкой галькой морском берегу, она встретилась с
семнадцатилетним Сергеем Эфроном. Любовь с первого же дня — и на
всю жизнь.
Диалог (Макс и Марина):
Марина Цветаева: “Макс, я выйду замуж только за того, кто из всего
побережья угадает, какой мой любимый камень”.
Макс: “Марина! Влюбленные, как тебе, может быть, известно, — глупеют. И
когда тот, кого ты полюбишь, принесет тебе булыжник, ты совершенно
искренне поверишь, что это твой любимый камень”.
Марина Цветаева: “Макс, я от всего умнею! Даже от любви! А с камешком
сбылось, ибо Сережа чуть ли не в первый день знакомства
открыл и вручил мне — величайшая радость — сердоликовую
бусину”.
Ведущий: Сережа и Марина нашли друг друга. Письма, которые они писали
друг другу всю жизнь, невозможно читать бесстрастно. Это –
потрясение, это невозможный накал страстей, обжигающий и
сегодня.
Юноша.(Сергей — Марине): «Я живу верой в нашу встречу. Без Вас для меня не
будет жизни, живите! Я ничего от Вас не буду
требовать — мне ничего не нужно, кроме того, чтобы
вы были живы… Берегите себя. Храни Вас Бог.
Ваш С.»
Девушка (Марина — Сергею): «Мой Сереженька! Не знаю, с чего начинать.
То, чем и кончу: моя любовь к Вам бесконечна».
Чтец: Я с вызовом ношу его кольцо!
Да, в Вечности — жена, не на бумаге!
Чрезмерно узкое его лицо
Подобно шпаге.
Безмолвен рот его, углами вниз.
Мучительно великолепны брови
В его лице трагически слились.
Пора-пора-пора
Творцу вернуть билет.
Отказываюсь — быть.
В Бедламе нелюдей.
Отказываюсь — жить.
С волками площадей.
С акулами равнин
Отказываюсь плыть
Вниз — по теченью спин.
Не надо мне ни дыр
Ушных, ни вещих глаз.
На твой безумный мир
Ответ один — отказ.
“Пригвождена…”
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что — невинна.
Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем,
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою — за счастьем.
Пересмотрите всё мое добро,
Скажите — или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей ладони — горстка пепла!
И это всё, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это всё, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.
— Помолись дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем.
Ведущий: На кладбище в Елабуге есть такая надпись: «В этой части кладбища
похоронена Марина Цветаева».
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже
Прохожий, остановись!
Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет;
Что звали меня Мариной;
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь г могила,
Что я появляюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед.
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
«МОИМ СТИХАМ … НАСТАНЕТ СВОЙ ЧЕРЁД»
Литературный вечер, посвящённый жизни и творчеству Марины Цветаевой.
ЦЕЛЬ:
Заинтересовать учащихся личностью и творчеством Марины Цветаевой;
Увлечь поэтическим творчеством, в котором и верность Родине, и прославление человека, и страстная любовь;
Отметить музыкальность поэзии Цветаевой;
Формировать эстетический вкус учащихся.
ОБОРУДОВАНИЕ:
Портрет Марины Цветаевой, рядом цветы и гроздья рябины;
Выставка книг о Цветаевой;
Сборники стихотворений поэтессы;
Альбом, иллюстрации;
Плакаты с высказываниями поэтессы: « Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд». «Возьмите… стихи - это и есть моя жизнь»;
Презентация о жизни Цветаевой
Звучит песня в исполнении Аллы Пугачёвой на стихи Марины Цветаевой «У зеркала».
На экране – фотографии М.Цветаевой
Ведущий: Сегодня наш литературный вечер посвящается Марине Цветаевой, неугасимой звезде на небосклоне русской поэзии. « Мы цепи таинственной звенья», - так говорила о себе и своей жизни поэтесса. «Возьмите… стихи - это и есть моя жизнь». В этих словах вся Цветаева, её увлечённость поэзией, неповторимость и уникальность.
Чтец: Читает стихотворение М. Цветаевой «Красною кистью рябина зажглась…»
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
Звучит вальс Е.Доги из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь».
Ведущий: Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Отец её – известный профессор-искусствовед Иван Владимирович Цветаев – один из основателей знаменитого Московского музея изобразительных искусств (ныне – имени А.С.Пушкина). Мать – талантливая пианистка Мария Александровна Мейн. (На экране – портреты отца и матери ). Музыка и музей – два влияния сливались и вплетались в одном доме, накладывая неповторимый отпечаток на растущих сестёр – Марину и Анастасию.
Ведущий : Цветаева начала писать рано. Уже в ранних стихах проявляется поэтическая индивидуальность, формируются важнейшие темы её творчества: Россия, любовь, поэзия.
Если душа родилась крылатой –
Что ей хоромы и что ей хаты!
Что Чингизхан ей и что – Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца – неразрывно-слитых:
Голод голодных и сытость сытых!
Так определила своё поэтическое назначение Марина Цветаева.
Ведущий : Первая книга стихов Цветаевой появилась, когда ей было 18 лет, и была встречена одобрительно большинством известных поэтов. Девочка из Трёхпрудного переулка пишет стихи, чтобы рассказать о себе, чтобы понять себя.
В мае 1911 года по приглашению своего друга Максимилиана Волошина Марина едет в Крым. Бродя по окрестностям Коктебеля в поисках красивых камешков, Марина встречает красивого юношу. Его огромные голубые глаза её пленяют.
Что смолкаешь, им не вторя,
Что предвидишь чудеса.
Есть огромные глаза
Цвета моря.
Ведущий : Он помогает ей собирать камни. Она загадывает, что если незнакомец найдёт сердолик, то она выйдет за него замуж. Так и случилось. Юноша почти сразу же нашёл этот розовый крупный камень – и подарил Марине. В январе 1912 года в Москве, в церкви, они обвенчались. Так Марина стала женой Сергея Эфрона. Кончилось детство. Из девочки, пишущей стихи, Марина Цветаева стала поэтом. Знающим себе цену. Идущим своим путём.
(На экране – фото семьи)
Чтец:
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти
– Нечитанным стихам! –
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Звучит песня в исполнении Николая Караченцова - Дороги (слова М. Цветаевой). Саундтрек к сериалу "Петербургские тайны".
Ведущий : Замужество и рождение дочери послужили творческим импульсом в развитии Цветаевой и как личности, и как поэта. В стихах появляются новые темы, новые ритмы.
Центром внимания и любви становится маленькая Аля – дочь Ариадна, названная в честь героини греческой легенды о минотавре.
Чтец:
Ты будешь невинной, тонкой,
Прелестной – и всем чужой,
Пленительной амазонкой,
Стремительной госпожой!
И косы свои, пожалуй,
Ты будешь носить, как шлем,
Ты будешь царицей бала –
И всех молодых поэм.
И многих пронзит царица,
Насмешливый твой клинок,
И все, что мне только снится,
Ты будешь иметь у ног.
Все будет тебе покорно,
И все при тебе – тихи.
Ты будешь, как я – бесспорно –
И лучше писать стихи…
Не будешь ли ты – кто знает. –
Смертельно виски сжимать
Как их вот сейчас сжимает
Твоя молодая мать.
Ведущий: С юношеских лет волнуют Марину вопросы о жизни и смерти, о предназначении человека. Все проявления души должны найти выход. В стихотворении «Уж, сколько их упало в эту бездну», переложенном на музыку композитором Мягковым, Цветаева отстаивает право на полноправную, наполненную жизнь, вечное движение.
Звучит песня «Уж, сколько их…» в исполнении Аллы Пугачёвой.
Ведущий: 1917 год… Февральская, затем Октябрьская революция перекроила семейный быт россиян. Сергей Эфрон в рядах белой армии уезжает на Дон, чтобы воевать против революционного правительства. Марина Цветаева с двумя детьми (в 1917 году родилась дочь Ирина) осталась в Москве. В сборнике «Лебединый стан» прославляет белое движение не по политическим мотивам, а потому, что там был её возлюбленный.
Чтец:
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что - невинна.
Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою - за счастьем.
Пересмотрите всё мое добро,
Скажите - или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей руке - лишь горстка пепла!
И это всё, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это всё, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.
Ведущий: В это время дочь Аля всегда рядом с Мариной. Всегда - друг, всегда – помощник, всегда – слушатель, читатель материнских стихов и собеседник.
Не знаю, где ты и где я.
Те ж песни и те же заботы.
Такие с тобою друзья!
Такие с тобою сироты!
И так хорошо нам вдвоем:
Бездомным, бессонным и сирым.
Две птицы: чуть встали - поeм.
Две странницы: кормимся миром.
Ведущий: 1922 год. Марина уезжает за границу. Три года в Праге. Рождается сын Георгий. Очень светлый и счастливый период; издаётся сборник «Радуга», куда вошли стихи, посвящённые Блоку. Блок у неё «рыцарь без укоризны, почти божество», хотя с ним не была знакома.
Чтец:
Имя твое - птица в руке,
Имя твое - льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое - пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое - ах, нельзя! -
Имя твое - поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое - поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим - сон глубок.
Ведущий: А затем – долгие годы молчания, в эмиграции она, увы, не прижилась, на западе их с мужем воспринимают чуть ли не как предателей и отступников.
В 1939 году М.Цветаева вернулась в Россию с сыном, вслед за мужем и дочерьми.
Я буду петь земная и чужая,
Земной напев.
Ведущий: Музыкой напоены её стихи. Вне музыки, вне музыкальной атмосферы М.Цветаева не представляет своих героев. Стихи Цветаевой поют, рассчитаны на слух – без такого восприятия трудно уловить их образ.
Не один десяток её прекрасных стихотворений вдохновил композиторов прошлого и современности на написание красивых, полных неподдельной чувственности песен.
Знаменательно, что песни на стихи Цветаевой исполняются многими известными певцами, среди них – Ирина Аллегрова, Валерий Леонтьев, Тамара Гвердцители, Алла Пугачёва.
В популярном в нашей стране фильме «Ирония судьбы, или с лёгким паром» звучит один из наиболее лирических и запоминающихся романсов Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мной…». (Музыка М.Таривердиева)
(Старшеклассница исполняет романс « Мне нравится…»)
Ведущий : 1941 год. Грянула война. Марина с сыном уезжала из Москвы в Елабугу пароходом, и провожал её Борис Пастернак. Под гнётом личных обстоятельств, в состоянии душевной депрессии там, в Елабуге, Марины Цветаевой не стало.
Незадолго до смерти Цветаева пишет « Мне все эти дни хочется написать завещание: мне вообще хотелось бы не быть».
Ведущий : Поэт умирает – его поэзия остаётся. Исполнилось пророчество Цветаевой, что её стихам «настанет свой черёд». Сейчас они вошли в культурную жизнь мира, в наш духовный обиход, заняв высокое место в истории поэзии.
Ведущий: Подошла к концу наша встреча. Разумеется, она не могла вместить в себя всё творчество М.И.Цветаевой. Мы вместе сегодня будто пролистали несколько страниц сборника стихов поэтессы, но лишь приоткрыли дверь в богатейший мир её наследства. Надеемся, что у вас возникло желание обратиться к поэзии Цветаевой и перелистать сборники её стихов. До новых встреч!
Сумерки. Медленно в воду вошла
Девочка цвета луны.
Тихо. Не мучат уснувшей волны
Мирные всплески весла.
Вся - как наяда. Глаза зелены,
Стеблем меж вод расцвела.
Сумеркам - верность, им, нежным, хвала:
Дети от солнца больны.
Дети - безумцы. Они влюблены
В воду, в рояль, в зеркала...
Мама с балкона домой позвала
Девочку цвета луны.
/М.Ц., «Вечерний Альбом»/
Не день и не утро – вечер памяти. Оттого что вечерний, сумеречный свет ассоциируется с западом, символизируя местоположение смерти. Оттого, что сумерки являют собой разграничительную линию, одновременно объединяющую и разделяющую прошлое и будущее. По вечерам ветер времени возвращает нас в прошлое. Или прошлое – в нас?
24 сентября Вечер и Ветер встретились в артклубе «Copyright», разместившемся на тихой и уютной улице в старых кварталах Одессы. Этот вечер памяти был посвящен поэту Серебряного века русской литературы – Марине Цветаевой. Трагическая судьба Марины Ивановны, не знавшей при жизни ни славы, ни семейного счастья, ни домашнего уюта – это жизнь, принесенная в жертву Поэзии, в жертву Слову. «Для меня стихи – дом», - так определила свое отношение к писательству, к творчеству сама Марина. И для тех, кто пришел почтить память поэта, двери в этот дом распахнула мастер художественного слова Елена Куклова. По мнению искусствоведа Станислава Айдиняна, именно ее прочтение цветаевской поэзии на сегодняшний день является наиболее прочувствованным и ярким, кроме того, Елена Куклова – редкий пример человека, знающего всё поэтическое наследие Марины наизусть.
О судьбах семьи Цветаевых поведал Станислав Айдинян, искусствовед, культуролог, секретарь и литературный редактор Анастасии Цветаевой. Как биография человека, постигшего таинства искусства, наполняется собственными тайнами, так и биография Марины Ивановны полна загадок и недомолвок. Неужели Сережа Эфрон, муж Марины, был причастен к истреблению советских эмигрантов, успевших вовремя покинуть пределы СССР? Такие ли «в роковые времена слагают стансы и идут на плаху»?! И разве могла ее дочь сотрудничать с НКВД?! Нет, сын самой Цветаевой никогда бы не опустился до воровства!.. Но, к сожалению, судьбы близких Марине людей: сестры Анастасии, мужа, дочери Али (Ариадны) и сына Мура (Георгия) несли на себе трагическую печать и времени, и Рока. Сергей – эмиграция, возвращение в Россию, арест, расстрел. Ариадна – арест, пересылки, лагеря. Анастасия – арест, мясорубка ГУЛАГа, ссылка. Мур, переживший самоубийство матери и нищету сиротской жизни – без вести пропал на четвертом году Великой Отечественной Войны… И среди них – Марина: в страхе за детей, за мужа, за дом – «не-уют»… В вечном поиске угла, любви понимания… В мифе со-творения – людей и слов, судеб и строк, бессметных, как ветер, вольных, как океан, как цветаевская прихоть – писать, когда наложен запрет на живое, рвущееся из морских глубин души, слово. И уходить – когда нельзя… И жить, оживая в каждом звуке «сорвавшихся, как брызги из фонтана» стихотворений.
Пришедшие на вечер наверняка остро ощутили ту уникальную подвластность поэтических форм от шторма мыслей, которая способна создать совершенное стихотворение, ту неотделимость от поэтической стихии, околдовывающую пляску чувств, эмоций, зрелого и полностью осознанного максимализма, которыми полна поэзия Марины. Кроме Елены Кукловой донести все эти колдовательные чувствования попытались замечательный одесский поэт Юлия Петрусевичуте, Евгения Красноярова и я, С.Г. Вечер закончился потрясающим исполнением Ингой Зинкевич песен, написанные ею на стихи Марины.
Я уверен, что Брюсова, к примеру, забудут на века четыре раньше, а Бродского – веков на шесть раньше, чем Марину. Ближе к концу жизни Марина тоже была в этом почти уверена – для этой уверенности ей было необходимо знать только одно: что она неотделима от стихии поэзии и живёт ею.
Седью, как сквозь невод
Дедов, как сквозь косу
Бабкину, - а редок!
Редок, реже проса
В засуху. (Облезут
Все", верхи бесхлебны.)
О, как воздух резок,
Резок, реже гребня
Песьего, для пёсьих
Курч. Счастливых засек
Редью. Как сквозь про"сып
Первый (нам-то - засып!)
Бредопереездов
Редь, связать-неможность.
О, как воздух резок,
Резок, резче ножниц.
Нет, резца... Как жальцем
В боль - уже на убыль.
Редью, как сквозь пальцы...
Сердца, как сквозь зубы
Довода - на Credo 1
Уст полураскрытых.
О, как воздух цедок,
Цедок, цедче сита
Творческого (влажен
Ил, бессмертье - сухо).
Цедок, цедче глаза
Гётевского, слуха
Рильковского... (Шепчет
Бог, своей - страшася
Мощи...)
А не цедче
Разве только часа
Судного...
В ломо"ту
Жатв - зачем рождаем?
...Всем неумолотом,
Всем неурожаем
Верха... По расщелинам
Сим - ни вол ни плуг.
- Землеотлучение:
Пятый воздух - звук.
/М.Ц., «Поэма Воздуха»/