Романтика похоти или ранний опыт роман читать. Все книги про: «Романтика похоти или Ранний…
Ты, уцелевший в сердце нищем, Привет тебе, мой грустный стих! Мой светлый луч над пепелищем Блаженств и радостей моих! Одно, чего и святотатство Коснуться в храме не могло: Моя напасть! Мое богатство! Мое святое ремесло!
Эти строки принадлежат женщине, имя которой хоть и затерялось за дымкой двух столетий, но творчество не утратило своего своеобразия в той поэтической области, которую именуют «лирикой женского сердца».
Каролина родилась 22 июля 1807 г. в Ярославле в семье врача Карла Яниша, потомка обрусевшего немца. Девочке исполнился год, когда отцу предложили место профессора в московской Медико-хирургической академии, где он стал преподавать физику и химию. Карл Иванович был широко образованным человеком, серьезно занимался астрономией и живописью, прекрасно знал литературу.
Профессорская семья стала жить очень скромно, после того как во время нашествия Наполеона на Москву потеряла все имущество. Яниши проживали в домах и подмосковных имениях друзей или снимали наемные квартиры, но единственной дочери сумели дать блестящее домашнее образование.
С раннего детства Каролина знала четыре европейских языка, помогала отцу в его астрономических наблюдениях, неплохо рисовала и играла на фортепиано, много читала и писала стихи на немецком и французском языках. Обнаружив незаурядную одаренность в области словесных наук, 19-летняя барышня помимо немецкого, русского и французского языков свободно владела английским, итальянским, испанским, латинским и древнегреческим, великолепно знала мировую литературу. В обществе она слыла «одаренной самыми разнообразными и самыми необыкновенными талантами».
Впервые как поэтесса Каролина проявила себя в 1826 г. в литературном салоне Елагиных, где читала свои стихи на немецком языке. Полное признание в московском литературном кругу она получила в салоне 3. А. Волконской. Талантливой девушкой восхищались многие писатели, ученые и поэты. Ей посвящали стихи Е. А. Баратынский, П. А. Вяземский, Н. М. Языков, А. Мицкевич.
Великий немецкий ученый и путешественник А. Гумбольдт, познакомившись с Каролиной в 1829 г., увез с собой рукопись ее стихотворений и перевода на немецкий язык поэмы Мицкевича «Конрад Валленрод», чтобы показать самому И. В. Гете. Великий поэт одобрил их и прислал юной переводчице и поэтессе весьма лестное письмо. По словам его невестки, «тесть всегда хранил эту тетрадь на своем столе».
В салоне княгини Каролина в 1827 г. встретилась с известным польским поэтом Адамом Мицкевичем. Все началось с уроков польского языка, но вскоре отношения одаренной ученицы и наставника переросли в серьезное чувство. Мицкевич был очарован Каролиной, она - влюблена. 10 ноября 1827 г. поэт сделал ей официальное предложение. Отец не препятствовал счастью любимой дочери. Однако против брака племянницы с необеспеченным и политически неблагонадежным поэтом выступил богатый дядюшка, от которого зависела семья Яниш. Чувство долга заставило девушку отказаться от своего счастья, но не от любви.
Последний раз они увиделись в апреле 1829 г., и Мицкевич вписал в ее альбом:
Едва надежда вновь блеснет моей судьбе, На крыльях радости промчусь я быстро с юга Опять на север, вновь к тебе!
Каролина же прощалась навсегда: «Еще раз благодарю тебя за все - за твою дружбу, за твою любовь. Я поклялась тебе быть достойной этой любви, быть такой, какой ты этого желаешь. Не допускай никогда мысли, что я бы могла нарушить эту клятву - это моя единственная просьба к тебе. Жизнь моя, возможно, будет еще прекрасна. Я буду добывать из глубины моего сердца сокровищницу моих воспоминаний о тебе и с радостью буду перебирать их, ибо каждое из них - алмаз чистой воды». Дата объяснения в любви - 10 ноября - стала для Каролины священным днем на всю жизнь. Самые светлые и грустные стихи появлялись в этот день.
Чувства Мицкевича угасли довольно быстро: в Одессе он ухаживал за своей соотечественницей Каролиной Собаньской, а в Петербурге сделал предложение Целине Шимановской.
Оставшись в одиночестве, Каролина целиком отдалась своему поэтическому призванию. Творчество стало для нее самой жизнью. Лирическая поэзия Каролины Карловны отличалась не столько эмоциональностью или экспрессивностью, сколько проникновенностью чувств и достоверностью, художественным самовыражением и познанием себя и окружающих.
Поэтесса выработала свою характерную манеру, несколько холодноватую, отстраненную, реалистично-сдержанную, но в высшей степени эффектную, и в совершенстве овладела стихотворным мастерством. Она разрабатывала жанр стихотворного послания, элегии и своеобразного рассказа в стихах. Сжатый, энергичный, безыскусный поэтический язык Каролины Карловны примечателен нетрадиционной рифмой, которую полной мерой смог оценить лишь Серебряный век.
Современники испытывали к яркой и талантливой женщине сложную гамму чувств, состоящую из восторга и иронии. Ведь Каролина Карловна не просто «кропала стишки» в альбомы, но еще и откровенно «претендовала» на гордое звание поэта и великолепного переводчика, вторгаясь в сугубо мужское ремесло. Поэтические переводы стали основой ее творчества. В 1833 г. в Германии вышел сборник Яниш «Северное сияние. Образцы новой русской литературы», предоставив немцам возможность ознакомиться с творчеством А. С. Пушкина, В. А. Жуковского, А. А. Дельвига, Е. А. Баратынского, Н. М. Языкова, П. А. Вяземского, с русскими и малороссийскими народными песнями, а также с 10 оригинальными стихотворениями автора. В 1835 г. парижский журнал «Revue Germanigue» напечатал отрывки из «Орлеанской девы» Шиллера, а в 1839 г. - полный перевод поэмы на французский язык, выполненный Яниш.
Работая над переводами, Каролина Карловна стремилась наиболее точно воспроизвести жизненные особенности оригинала: общее звучание стиха, ритм, авторский колорит. И неважно, с какого и на какой язык переводилось произведение - индивидуальность стиля была всегда сохранена, будь то В. Скотт, Д. Байрон, Т. Мур, А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, Ж. Б. Мольер, Ф. Шиллер, Г. Гейне или В. Гюго. Яниш уверенно шла к вершинам мастерства, да и ее личная жизнь, казалось, устроилась.
В 1836 г. умер «вредный» дядюшка, и Каролина Карловна стала богатой невестой. Через год она вышла замуж за известного беллетриста Николая Филипповича Павлова (1803 - 1864 гг.). В то время его социальными повестями «Именины», «Ятаган», «Аукцион» (1835 г.) зачитывались все прогрессивные россияне. Это был единственный творческий взлет литератора. В дальнейшем его художественная репутация падает.
Поначалу Павлов содействовал устройству литературных дел супруги, но позднее стал ревниво относиться к ее творчеству. Ведь именно на 40-е гг. приходится расцвет поэтического дарования Каролины Карловны и наибольший успех - тогда были написаны стихотворение «Разговор в Трианоне», которое она сама считала лучшим своим произведением, роман в стихах и прозе «Двойная жизнь. Очерк» и поэма «Кадриль», посвященная Е. А. Баратынскому.
А о переводах поэтессы В. Белинский сказал следующее: «Удивительный талант г-жи Павловой переводить стихотворения со всех известных ей языков и на все известные ей языки начинает, наконец, приобретать всеобщую известность. Но еще лучше (по причине языка) ее переводы на русский язык; подивитесь сами этой сжатости, этой мужественной энергии, благородной простоте этих алмазных стихов, алмазных и по крепости, и по блеску поэтическому».
Супружеская жизнь превратила Каролину Карловну из мечтательной девушки в энергичную, волевую светскую даму, которой гордость долгое время не позволяла признать, насколько она несчастлива в замужестве. Павлов изменял ей, а вскоре завел на стороне другую семью. Он признавался друзьям, «что в жизни сделал одну гадость: женился на деньгах», которые тратил на кутежи и проигрывал в карты.
Тем не менее, дом Павловых стал одним из лучших литературных салонов Москвы. У них бывали А. А. Фет, Е. А. Баратынский, Н. В. Гоголь, А. И. Герцен, Н. П. Огарев и многие другие писатели. Здесь в мае 1840 г. провел свой последний московский вечер перед отъездом на Кавказ М. Ю. Лермонтов.
Как хозяйка салона, Павлова стремилась быть в дружеских отношениях с литераторами разных направлений, стараясь «примирить» славянофилов и западников. Больше тяготея к славянофилам, она избрала для себя нейтральную идейную позицию, что возбуждало неприятие обеих сторон.
Во мне нет чувства, кроме горя, Когда знакомый глас певца, Слепым страстям безбожно вторя, Вливает ненависть в сердца.
Все события жизни, свои искания Павлова осмысливала в поэтических строчках, и, словно в обратном порядке, неудавшаяся личная жизнь обернулась крахом для ее творчества. Муж спустил все состояние. В 1852 г. между супругами произошел полный разрыв.
Ввиду полного разорения профессор Яниш обратился с жалобой к московскому генерал- губернатору, который поторопился свести свои личные счеты с Павловым за злую эпиграмму. Во время обыска была найдена запрещенная литература, и литератор после долговой ямы был сослан в Пермь.
Общественное мнение во всем обвинило Каролину Карловну, ее везде встречали в штыки. Павловой стало неуютно в Москве, и она переехала в Петербург, а после смерти отца - в Дерпт, забрав с собой сына-подростка и мать. Как поэтесса она была «выброшена» из литературной жизни России. Все ее оригинальные лирические произведения разбирались на уровне эпохальной борьбы идей, вызывая язвительные нападки не только на нее, но и на тех, кто считал Павлову «художницей и мастерицей русского слова, талантом полным и совершенным». Заодно критиковали и переводы. Белинский упрекал ее, что она выбирает не те произведения для переводов.
Павлова ужасно тосковала по России. В Дерпте она познакомилась со студентом университета Борисом Исааковичем Утиным, впоследствии ставшим видным юристом. Разница в возрасте в 25 лет не помешала дружбе перейти в серьезное обоюдное чувство. Но, вернувшись с любимым человеком в Петербург, Каролина Карловна с болью поняла, что ни в его сердце, ни в России ей места нет. В память о нем остался знаменитый «утинский цикл» лирики.
В результате горестных раздумий во время путешествия по Европе Павлова приняла «пассивное» и в то же время мужественное решение - отказаться от иллюзий: навсегда покинуть родину и уйти из русской поэзии добровольно. Обстоятельства оказались сильнее поэтессы.
Лишь несколько событий озарили долгие годы добровольного изгнания. В 1859 г. Павлова была избрана почетным членом Общества любителей российской словесности, а в 1863 г. при содействии друзей увидел свет сборник ее стихотворений, встретивший резкую, отрицательную оценку в русской периодике за «мотыльковость» (одно из ранних стихотворений называлось «Мотылек», 1840 г.) и равнодушие к «участи пахаря». В очередной раз радость обернулась болью.
Живя в Дрездене, а позднее в Клостервице, Каролина Карловна проявила незаурядную жизненную выдержку и упорство. Сильно нуждаясь, она занималась настоящей «поденной работой» в немецкой литературе ради куска хлеба. И. С. Аксаков, навестивший ее в 1860 г., с изумлением писал о выносливости и жизнестойкости Павловой, но даже в этом осуждал ее: «Казалось бы, катастрофа, ее постигшая, несчастье, истинное несчастье, испытанное ею, - разлука с сыном, потеря положения, имени, состояния, необходимость жить трудом, - все это, казалось бы, должно сильно встрясти человека, оставить на нем следы. Ничуть не бывало, она совершенно такая же, как была...» «В убогую каморку немецкого столяра», где Павлова снимала угол, могли заглянуть многие, а вот в душу ее - не все.
Совсем по-другому оценил человеческие качества Каролины Карловны А. К. Толстой. Их знакомство переросло в тесную творческую дружбу. Павлова перевела на немецкий язык его стихи, драмы и поэму «Дон Жуан». В Веймаре в 1868 г. с большим успехом была поставлена его драма «Смерть Иоанна Грозного». Толстой ценил литературное мнение и советы поэтессы. В 1863 г. он выхлопотал при дворе ей пенсию. Такой заботы о ней больше никто не проявил.
Спасибо вам! и это слово Будь вам всегдашний мой привет! Спасибо вам за то, что снова Я поняла, что я поэт; За все, что вдруг мне грудь согрело, За счастье предаваться снам, За трепет дум, за жажду дела, За жизнь души - спасибо вам!
Только изредка Павлова наезжала в Россию. Знакомства и связи слабели, один за другим уходили из жизни близкие люди: Мицкевич, Павлов, Утин, сын. Каролина Карловна доживала свой век в одиночестве. 2 декабря 1893 г. она умерла. Смерть поэтессы в России осталась незамеченной, но и сегодня ее стихи воспринимаются как живое, самобытное явление поэзии.
Недавно несколько френдов не сговариваясь задумались о вечном, а именно - о книгах. Редко стали мы их читать (и я не исключение). А вот ещё 20 лет назад книга была обязательным атрибутом прикроватного столика. А уж не говорю о столетнем прошлом.
Экранизация эротического романа «50 оттенков серого » стала одним из самых нашумевших событий этой зимы. Современная публика явно «изголодалась» по эпатажу и сексуальным откровениям. Однако мало кто знает, что лучшие образцы эротического романа были написаны еще в викторианскую эпоху, и их авторы говорили о сексе и БДСМ намного откровеннее.
Книги расставлены в обратном порядке...
10. Эротический журнал "Жемчужина" (1879-1880)
Если составить топ-10 самых сексуальных книг 19 века, то начать стоит с ежемесячного журнала «Жемчужина» («The Pearl»), публиковавшегося на протяжении 1879-1880-х годов англичанином Уильямом Лезенби (William Lazenby). Пока издание не закрыли, обвинив в аморальности, на его страницах печатались эротические повести, в которых нередко изображались откровенные сцены из жизни высшего света, инцест и бичевание.
Обложка журнала «Жемчужина»
9. Роман «The Romance of Lust, or Early Experiences» (1873-1876)
Большинство эротических романов выходило в свет анонимно, одним из таких был «The Romance of Lust, or Early Experiences » («Романтика похоти, или Ранний опыт »). Это произведение опубликовал Уильям Лезенби . В основе повествования - исповедь пятнадцатилетнего парня о своих первых сексуальных подвигах, которые не ограничились лишением девственности с двумя сестрами, а продолжались чередой знакомых парней, девушек и гувернанток. Для автора этого романа нет табу: гомосексуализм, инцест и педофилия - обо всем этом и многом другом узнают читатели романа.
Обложка романа *The Romance of Lust*, 1873-1876
8. Роман «The Sins of the Cities of the Plain» (1881)
Уильям Лезенби в 1881 году посодействовал публикации еще одного романа, шокировавшего чопорную Англию. «The Sins of the Cities of the Plain » - первое произведение, главным героем которого стал гомосексуал. Примечательно, что в романе действуют не только вымышленные персонажи, но упоминаются и реальные личности. В частности, автор пишет о двух трансвеститах Эрнесте Болтоне и Фредерике Парке . Кстати, продавец порнографической литературы Чарльз Хирш даже утверждал, что именно эту книгу у него приобрел Оскар Уайльд в 1890 году.
Обложка романа *The Sins of the Cities of the Plain*, 1881
7. Книга «The Nunnery Tales» (1866)
Книга «The Nunnery Tales » (1866 год) шокировала читателей не только откровенными сценами групповых оргий и всевозможных сексуальных извращений. Местом действия автор избрал женский монастырь, стоит ли говорить, что монашки и священники «грешили» много и с наслаждением.
Обложка сборника *The Nunnery Tales*, 1866
6. Повесть «Венера в мехах» Леопольда фон Захер-Мазоха (1870)
Признанным гением сексуальных утех считается, конечно же, австрийский писатель Леопольд фон Захер-Мазох . Его повесть «Венера в мехах » до сегодняшнего дня остается одним из самых читаемых произведений, ведь в ней автор впервые показал любовную связь, в которой мужчина принимает роль раба, во всем подчиняясь женщине. По сути, этот роман - предвестник мазохизма в широком смысле слова, ведь сам термин появился по фамилии его «первооткрывателя».
Обложка повести Захер-Мазоха *Венера в мехах*
5. Роман «The Autobiography of a Flea» (1887)
Роман «The Autobiography of a Flea » («Автобиография блохи », 1887 год) - это одно из самых смелых сатирических произведений XIX века. Его автор, лондонский адвокат Станислас де Родес , опубликовал произведение анонимно. Повествование ведется от имени лобковой вши , поселившейся на теле нимфетки, которая наблюдает за разнообразными любовными приключениями своей «хозяйки».
Обложка романа *Автобиография блохи*, 1887
4. Роман «The Lustful Turk» (1828)
Эротический роман «The Lustful Turk » («Похотливый турок », 1828 год) - дань увлечению читателей экзотическими странами и традициями. Произведение имеет эпистолярную форму, это письма англичанки, которая попала в сексуальное рабство к турецкому султану и обречена выполнять его всевозможные прихоти, живя в гареме. Роман завоевал такую огромную популярность, что неоднократно переиздавался в XX веке и даже был экранизирован.
Обложка романа *The Lustful Turk*, 1828
3. Роман «The Mysteries of Verbena House» (1881)
Двухтомный роман «The Mysteries of Verbena House », изданный в 1881 году с многочисленными иллюстрациями, вдохновлен любовью англичан к дисциплине и порядку. В основе сюжетной линии - ставшая впоследствии классической коллизия: для непослушных школьниц настоятельница интерната вызывает строгого учителя, который охотно «наказывает» провинившихся нимфеток.
Обложка романа *The Mysteries of Verbena House*, 1881
2. Сборник стихотворений «The Whippingham Papers» (1887)
«The Whippingham Papers » - сборник садо-мазохистских стихотворений авторства Algernon Charles Swinbure . В большинстве шуточных поэзий он описывает телесные наказания, которые применялись к юношам в школе. Судя по всему, память о розгах оставалась у мужчин надолго, так как читали они это издание с интересом.
Обложка сборника *The Whippingham Papers*, 1887
1. Роман «Gynecocracy» (1893)
Лучшим эротическим романом викторианской эпохи признан «Gynecocracy » (1893). Критики считают, что он открывает тайные желания, которые не давали покоя англичанам. В частности, автор описывает типичные случаи, когда мужчины переодевались в женскую одежду, подражая гувернанткам, и прислуживали девушкам, исполняя любые их капризы, порой даже самые непредсказуемые.
Обложка романа *Gynecocracy*, 1893
Мы думаем, что способность любить отличает нас от большинства животных. Но с точки зрения науки все романтические переживания всего лишь хитрость эгоистичных и циничных генов, единственное стремление которых - бесконечное размножение.
Фотографии влюбленной пары, сделанные при помощи тепловизора. Разные цвета соответствуют различным температурам. Самые теплые участки показаны белым, затем идут красный, желтый, зеленый, голубой, синий и, наконец, самый холодный - черный. Фото: DIOMEDIA
Хитрость
С точки зрения эволюции любое живое существо - это всего лишь набор генов, которые копируют сами себя. Гены могут обрастать клетками, выращивать организмы, взаимодействовать между собой, но в конечном итоге след в истории оставят только те, которым удастся сохранить свои копии.
Чтобы достичь цели, гены идут на всевозможные ухищрения. Одни делают ставку на простоту и эффективность и в минимальные сроки производят максимум копий. Например, бактерии делятся надвое, а гидры отпочковывают от себя новые организмы. Это называется бесполым размножением.
Другие гены поступают хитрее. Они не просто копируют самих себя, а перемешиваются с другими генами и создают потомство из полученной смеси. В этом суть полового размножения, которое дало живым существам выбор: с кем бы так «перемешаться», чтобы обеспечить потомству наибольший успех? Бесполое размножение нацелено только на количество. Для полового важно качество.
Стратегия «выбирай и перемешивай» оказалась на редкость эффективной. Она помогла генам освоить всю планету - от горных вершин до морского дна. Используя половое размножение, гены выстроили для себя навороченные машины вроде человеческого тела - все ради того, чтобы продолжать копировать себя.
Но что, если нас - взрослых разумных людей - не интересуют намерения наших генов? Что, если мы не хотим размножаться? Конечно, гены предусмотрели и это. Чтобы обмануть человека, они придумали любовь.
Американский антрополог Хелен Фишер разделила любовь на три биологических компонента: похоть , влечение и привязанность . Как в самолетах отдельные моторы работают независимо друг от друга, так и в мозгу три компонента любви самостоятельно управляют нашими эмоциями и желаниями. Можно испытывать привязанность к одному партнеру, влечение к другому и при этом возбуждаться при виде пикантных фотографий кого-то третьего.
Похоть
Похоть, или либидо, - это желание во что бы то ни стало участвовать в половом размножении. С кем, для чего и с каким исходом - не так важно. Значение имеет процесс, а не результат.
Миссия влечения и похоти заканчивается в момент передачи генов. Выбирать долгосрочных партнеров людей заставил окситоцин. Фото: DIOMEDIA
Аналогом человеческой похоти может считаться реакция животных на феромоны. Например, их выделяют половозрелые мыши-самцы. Молекулы феромонов, попадая в нос мыши-самке, связываются со специальными рецепторами на нервных окончаниях. Они передают сигнал «Пора размножаться!» прямо в мозг, который тут же начинает командовать: «К овуляции подготовиться, половые гормоны закачать в кровь, самца из виду не упускать!»
Похоть - это главный мотор размножения, и у Homo sapiens он работает на половых гормонах: эстрогенах и андрогенах. Будучи древним механизмом, похоть слепа, и нормы морали бессильны против ее гнета.
Влечение
Если для похоти все окружающие на одно лицо, то на уровне влечения происходит выбор, ради которого все задумывалось. Самка оленя отдаст предпочтение победившему в бою самцу. Юная дама пойдет на свидание с самым обаятельным ухажером. С точки зрения нейрофизиологии разницы между этими событиями нет.
Главным веществом, ответственным за влечение, которое еще называют влюбленностью, считается дофамин. Стоит уровню дофамина в мозгу вырасти, приходит эйфория, человек становится сверхактивным, теряет аппетит и сон, тревожится по пустякам и одновременно начинает лучше соображать. Такой же эффект вызывают, например, кокаин и амфетамины, которые заставляют организм «выжимать» из себя весь дофамин.
Зачем генам делать человека нервным, но радостным и умным? Ответ прост: машина по переноске генов должна преодолеть любые трудности, но довести дело до полового размножения с выбранным партнером. Причем сделать это как можно быстрее, пока не появился другой желающий поучаствовать в перемешивании генов. Именно поэтому влюбленный так сильно нервничает и видит только один выход из мучительно-сладостного состояния: добиться дамы сердца. Ну и, конечно, доставить гены куда следует.
Привязанность
Привязанность появилась у живых существ по эволюционным меркам совсем недавно. Надстройка над похотью возникла около 120–150 миллионов лет назад у млекопитающих и первых птиц. Это неудивительно: если похоть и влечение основаны на очевидных, сиюминутных наблюдениях и непосредственных ощущениях, то привязанность требует взгляда в будущее, а это куда сложнее.
Зачем гены изобрели такой сложный механизм? Если представить, что потомство появляется сразу после оплодотворения и тут же начинает самостоятельную жизнь, то привязанность даже вредна: какой смысл ограничивать размножение всего одним набором генов?
Но чем сложнее становились в ходе эволюции живые существа, тем больше времени и энергии требовало их потомство. Чтобы сделать новую бактерию, достаточно двадцати минут и щепотки сахара. Чтобы получить полноценного нового человека, нужны девять месяцев беременности, комфортные условия, особая диета, мучительные роды и пара десятков лет ухода и воспитания.
С усложнением животных размножение стало долгостроем, который нужно планировать заранее. Менять половых партнеров как перчатки стало невыгодно: если отношения заканчиваются после оплодотворения, то кто будет заниматься поиском еды?
Ни влечение, ни похоть не принимают такие сложности в расчет. Их миссия заканчивается, когда гены переданы в следующее поколение. Нужен был способ заставить машины по размножению выбирать долгосрочного, а не просто привлекательного партнера.
Главная «молекула привязанности» - гормон окситоцин. Он в огромных количествах выделяется при родах, помогая справиться с болью и в дальнейшем о ней забыть. Этот гормон способствует выделению молока, прямо влияет на проявление нежности к детям и стимулирует родительское поведение. Окситоцин усиливает желание проводить время с партнером, поддерживать с ним социальный и физический контакт. Можно сказать, что окситоцин - гормон планов на будущее.
Теория Теория, что именно гены, а не организмы, являются объектом эволюции, известна как геноцентрический подход. В 1976 году его блестяще популяризовал биолог Ричард Докинз. В книге «Эгоистичный ген» он объясняет, что, после того как химическим путем возникли последовательности ДНК, способные к самокопированию, они начали конкурировать друг с другом. Преимущество получали фрагменты, которые воспроизводили себя эффективнее остальных. Со временем гены стали кодировать ферменты, умеющие копировать ДНК, и белки, защищающие их от внешних воздействий. Постепенно машины для переноски и размножения генов усложнились, но их поведение по-прежнему определяется нуждами генов, а не собственно организмов. Геноцентрическая теория объясняет такие нелогичные, на первый взгляд, явления, как альтруизм и внутригеномную конкуренцию генов (явление, когда некоторые гены передаются потомству с большей частотой, чем остальные). |
Любовь
Системы, обеспечивающие похоть, влечение и привязанность у человека, есть и у других млекопитающих. В исследованиях роли окситоцина, например, часто используют степных полевок - эти грызуны моногамны и привязаны к партнеру. Но это совсем не говорит о том, что для полевки любовь значит то же, что и для человека. Нужно искать точку отсчета того, что мы называем любовью.
Считается, что возникновение любви у людей связано с ранней эволюцией человекообразных обезьян. Восемь миллионов лет назад меняющийся климат Западной Африки вынудил наших предков покинуть редеющий лес и уйти в саванну. На открытых пространствах нужно было передвигаться на большие расстояния, и уже около четырех миллионов лет назад австралопитеки встали на ноги, вместо того чтобы карабкаться по деревьям.
Выпрямившись, самка больше не могла таскать ребенка на спине, и это затруднило поиск пищи. Но прямохождение освободило руки самцам, и они стали носить добытую еду на большие расстояния, вместо того чтобы обедать на месте. Эволюционное преимущество получили семьи с распределением ролей: самки ухаживают за детьми, самцы приносят пищу.
В новых условиях древняя окситоциновая система оказалась крайне полезной. Поиграв с настройками мозга, эволюция «подключила» к действию гормона быстро развивающиеся эмоции и сознание австралопитека - улучшенное питание и новые возможности воспитания детенышей сильно увеличили его интеллектуальные способности. Не прошло и трех миллионов лет, как гормональные и эмоциональные процессы, придуманные генами для максимально эффективного копирования самих себя, обросли плотным панцирем культуры. Религии воспели окситоцин, а средневековые менестрели - дофамин.
Но этот факт совершенно не должен расстраивать людей, будто бы теряющих контроль над своей жизнью: в конце концов, кто, как не гены, лучше знает, как сделать нам приятно? Так что стоит расслабиться и получать удовольствие.
Шкала времени ~3,5–1,2 млрд лет назад
(точная дата неизвестна) 1,2 млрд лет назад
~0,5 млрд лет назад
|
0,3–0,1 млрд лет назад
|
145 млн лет назад
|
~50 млн лет назад
|
2 млн лет назад
|
195 тыс. лет назад
|
Фото: SPL/EAST NEWS, DIOMEDIA (X2), SHUTTERSTOCK (X2), ERIC ERBE, CHRISTOPHER POOLEY/USDA, ARS, EMU
Книг в мире много, и не каждая из них написана хорошо. При этом большинство авторов выбирают в качестве основы сюжета одну и ту же вечную тему, которая зовется любовью. Сколько же банальностей было понаписано на этот счет! И с каждым годом число тривиальных книжонок растет в геометрической прогрессии. Однако есть авторы, которые привносят в это понятие нечто новое, волнующее, совершенно отличающееся от того, что сегодня зовется романтикой. Их романы повествуют о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, о любви между матерью и дочерью, о нарциссизме. При этом каждая история является одновременно и уникальной, и до боли знакомой.
1. «Молодой Адам» — Александр Трокки
«Молодой Адам» был написан шотландским писателем Александром Трокки, которого можно причислить к движению битников. Сам роман экранизировался, причем в главных ролях снялись такие достойные голливудские звёзды, как Юэн МакГрегор и Тильда Суинтон.
Повествование не лишено экстрима и чувственности, накала страстей. Книга представляет собой роман-триллер, глубоко пессимистичный, описывающий историю современного Адама, который не просто вкушает запретные плоды, но и не расплачивается за это. Вместо него страдают другие, ведь мы живем в современное время, а не библейское. Ему не нужно бояться кары - пусть другие ее боятся. Счастливого конца не будет.
2. «Расширение пространства борьбы» — Мишель Уэльбек
Мишель Уэльбек является тем самым редким случаем, когда популярный писатель популярных романов может быть еще и глубоким писателем, который тщательно изучает тему, прежде чем браться за перо. Этот француз всемирно известен и всемирно скандален. Последняя его книга, «Покорность», наделала шума в европейском сообществе и расколола его на две непримиримые стороны.
Но более ранний Уэльбек был не менее хорош. «Расширение пространства борьбы» – это роман о сексе, о его влиянии на разум молодого человека и, разумеется, о любви. Главного героя легко примерить на себя по причине его абсолютной серости. Он работает программистом в одной из многочисленных компьютерных компаний, ему тридцать лет, и он неплохо зарабатывает. Книга об обычном человеке в современном мире и либеральной модели, через которую этот мир проходит.
3. «Изобретение Мореля» — Адольфо Бьой Касарес
«Изобретение Мореля» – это книга латиноамериканского писателя, хорошего друга Борхеса, между прочим. У него не так много книг, писал он неохотно. Но несколько романов он все-таки создал. «Изобретение Мореля» - роман, который повествует о беспробудном одиночестве, лишенном всякого смысла. Герой загоняет себя в тюрьму, которая, хоть и похожа на райский остров, но все-таки является тюрьмою.
Он влюбляется в образ девушки, которую видит в одно и то же время на одном холме. Но приблизиться к ней не может - боится. Девушка, тем временем, не замечает его. Быть может, специально, быть может, действительно не видит неухоженного мужчину дикарского вида. Касарес показывает внутренние конфликты главного героя и его попытки получить взаимную симпатию от девушки, и всё это происходит на фоне островных пейзажей.
4. «История похитителя тел» — Энн Райс
Когда-то романы о вампирах были вполне себе уважаемой жанровой литературой. Но, похоже, хорошие вампирские книги остановились на Энн Райс, которая и придумала ту самую историю, по которой сняли «Интервью с вампиром». Одним из самых колоритных персонажей был вампир Лестат, который не был центральным - всё внимание приковал к себе персонаж Брэда Питта. И это казалось несправедливым.
Впрочем, не всё так плохо. Лестат де Лионкур является главным героем многих других книг Райс, в числе них «История похитителя тел». Повествование ведется от лица главного героя, как это принято у этого автора. Лестат в самом начале книги впадает в тяжелую депрессию: он больше не хочет быть вампиром. Это ему кажется ужасным, а ведь так хочется стать человеком, побыть живым в полном смысле слова. И, к его счастью, такая возможность появляется. Он становится человеком, смертным человеком, который может заниматься обычным сексом, любить, проявлять чувства. Но всё идет наперекосяк, ведь быть человеком не так-то и просто. Хорошая мистика, не без юмора. В книге есть и секс, и похоть, и самолюбование, и, разумеется, сущность человека, описанная со стороны.
5. «Дверь в декабрь» — Дин Кунц
Дин Кунц, пожалуй, входит в десятку лучших американских писателей ужасов. Его высоко оценивают критики, а каждая новая книга продается быстрее скорости пули.
«Дверь в декабрь» пускай и не фильм о любви между мужчиной и женщиной, но это фильм о любви к семье. Старые распри сразу забываются, проблемы, с которыми обращаются к семейному психотерапевту, тоже, когда нечто таинственное угрожает жизни ребенка. В этой истории три главных персонажа: детектив Дэн Холдейн, мужественная мать Лаура Маккэфи и ее девятилетняя дочь Мелани. Конечно, есть и четвертый персонаж, который не имеет отношения к человечеству, - это просто «оно», которое опасно, которое убивает и с которым нельзя договориться. Троица просто пытается выжить, одновременно скрепляя семейные узы. Дин Кунц, на самом деле, очень семейный писатель.