Киммерийцы и скифы - русы великой скифии. История и этнология
Для истории Южной Руси в первом тысячелетии до н.э. имеются не только археологические материалы, но также некоторые письменные источники. Поэтому эта эпоха более не относится к доистории, а скорее принадлежит древней истории. Основание многочисленных греческих колоний на северных берегах Черного моря не способствовало поддержанию коммерческих отношений между греками и скифами, оно давало также возможность греческим ученым наблюдать условия жизни в скифских степях. Одним из наиболее выдающихся авторитетов по Скифии был Геродот (около 484 – 425 гг. до н.э.). Он не только собрал информацию о современном ему скифским государстве и обществе, но также был очень заинтересован историей как скифов, так и их предшественников – киммерийцев. Позднее греческие географы (например, Страбон, около 62‑63 гг. до н.э.) широко использовали как повествования Геродота, так и иные источники, утерянные с тех пор. Эпиграфический материал так же важен. Многообразные надписи на камне были найдены на месте греческих городов на побережье Черного моря. Они передают обильные свидетельства о жизни этих городов и до определенного предела также и об их скифских соседях. Не менее полезны греческие монеты, обнаруженные в скифских курганах и в этих греческих городах.
Обращаясь к истории киммерийцев и скифов, прежде всего сталкиваешься с проблемой их этнического происхождения. Этот вопрос остается спорным. В то время как народы, осевшие в Южной Руси, обозначаются в различные эпохи несхожими именами, мы не можем быть уверены, что каждое изменение имени сопряжено с миграцией целой этнической группы. Оказывается, что время от времени новые правящие роды захватывали контроль над страной, и несмотря на то, что некоторые группы эмигрировали, большинство местного населения оставалось, лишь принимая примесь крови пришельцев. Южная Россия впервые была политически организована киммерийцами (1000 – 700 гг. до н.э.), затем скифами (700 – 200 гг. до н.э.) и сарматами (200 г. до н.э.– 200 г. н.э.), затем последовали готы (200 – 370 гг. н.э.), смененные гуннами (370 – 454 гг. н.э.). В большинстве случаев подавляющая масса местного населения, признавая политический контроль пришельцев, отчаянно держалась за свои старые дома или же селилась вновь неподалеку от прежних мест обитания. В свою очередь, каждая вновь прибывшая группа добавляла новый этнический штрих к множеству уже существующих. Итак, кроме начальной массы местного населения Южной Руси, которую Николай Map назвал яфетидами, постепенно сформировалась этническая надстройка варьирующейся природы, но в целом присутствовала определенная последовательность расового напряжения.
Возвращаясь к киммерийцам, можно принять мнение, что они составляли лишь правящий класс страны. Проблема их этнического происхождения, таким образом, более узка, нежели вопрос об этническом базисе населения Южной Руси как целого. Недавно А.Б. Башмаков предположил, что киммерийцы схожи с черкесами, народом Северокавказского ареала . Однако мнение, выраженное ранее М.И. Ростовцевым, может до сих пор рассматриваться как авторитетная гипотеза о происхождении киммерийцев: именно, что они принадлежат к той же этнической группе, что и фракийцы . Характерно, что некоторые боспорские цари имели фракийские имена. Итак, именно в регионе на обоих сторонах Керченского пролива люди киммерийского происхождения должны были остаться даже в скифский период, а сам пролив был известен как Киммерийский Боспор. С археологической точки зрения, долота, обнаруженные в Бесарабии, т.е. в зоне местной экспансии фракийцев, схожи с теми, что обнаружены в Северокавказском ареале, к востоку от Керченского пролива. Фракийцы лингвистически принадлежат к индоевропейской семье. Поэтому киммерийцы могут сами рассматриваться как арийцы.
Киммерийцы должны были контролировать некоторое время все северное побережье Черного моря от Днестра до Керченского пролива. В середине VIII века до н.э. основные провинции, находящиеся под их владычеством, были в крымском, азовском и кубанском регионах. Отсюда киммерийцы распространились в транскавказский район и к середине столетия атаковали царство Ван (Урарту). Позднее они заключили союз с народом Урарту против Ассирии. Они упоминаются в ассирийских источниках под именем гимиры.
Для борьбы с киммерийскими набегами ассирийский царь Ассаргадон заключил союз со скифами, которые жили тогда в Туркестане и Казахстане. Миграция скифов, равно как и некоторых других кочевых народов Центральной Евразии, может быть объяснена политическими событиями на границах Китая. Со стародавних времен китайцы развернули затяжную борьбу с евразийскими кочевниками, которых они называли «северными варварами». Эти варвары стали позднее известны в Китае как хьюнг‑ну (гунны). В правление императора Сиуэна, принадлежащего династии Чу (827 – 782 гг. до н.э.), китайцы нанесли серию сокрушительных поражений кочевникам. В результате этого хьюнг‑ну повернули на запад и там началась общая миграция кочевников к Каспийскому морю. Скифская миграция может рассматриваться как один эпизод этого общего движения кочевников на запад. Геродот говорит по поводу одного события, что именно массагеты оказывали давление на скифов . В другом фрагменте своей работы, базирующемся на более раннем свидетельстве (поэме Ариста, шестой век до н.э.) он упоминает в данной связи скорее исседонов, нежели массагетов . Сами исседоны испытывали давление аримаспов.
Хотя скифы отступали перед своими восточными соседями, их орда была достаточно сильна для атаки киммерийцев, в особенности в скоординированных действиях с ассирийцами. Выясняется, что под давлением скифского наступления киммерийцы разделились на две части. Одна группа осела в Крыму и в Северокавказском регионе, где они смешались с местными племенами, известными как синды. Другая группа киммерийцев отошла на запад и в конце концов была разбита скифами на реке Днестр. Согласно Ростовцеву, сцена скифско‑киммерийской войны отображена на скифском колчане для стрел, найденном в кургане Солоха . Два киммерийца изображены сражающимися пешими со скифским всадником. Один сражается боевым топором, другой – кинжалом. Киммерийцы имеют арийский тип лица, в то время как черты скифов более схожи с алтайским типом.
Расовое происхождение скифов принадлежит к дискутируемым вопросам. Противоположные мнения выражались по этому поводу разными учеными. Некоторые – например, Ньюман – считали скифов монголами; другие, подобно Меленхофу, Томашеку, Ростовцеву, развивали теорию иранского происхождения скифов; в то же время ряд русских исследователей – Григорьев, Забелин, Илаовайский – предполагают, что они должны были быть славянского происхождения . Каждая из этих теорий должна иметь в себе по крайней мере зерно истины, поскольку представляется вероятным, что во многих случаях под именем «скифы» подразумевались племена различного этнического происхождения. Правящая скифская орда была, возможно, иранского происхождения; некоторые второстепенные орды могли состоять из угров и монголов; и таким же образом не исключено, что другие группы, известные под именем скифов – как, например, скифы‑пахари – были протославянского происхождения. Имена скифских царей, цитированные Геродотом и некоторыми другими писателями очевидно иранского происхождения. Следует принять также во внимание, что персы называли скифов «саками». Более точно, саки представляли собою ветвь скифов, которая осталась в Туркестане даже после миграции других орд в черноморские степи. А туркестанские саки были без сомнения иранцами.
В течение первой части седьмого века до н.э. скифы сломили сопротивление киммерийцев и распространили свое владычество от Волги до Днестра. В конце столетия скифское государство в степях приняло определенные очертания. Их царство было одним из серии кочевых империй, которые сменяли друг друга в евразийских степях, скифская империя не являлась централизованным государством. Авторитет царя главной орды признавался предводителями более мелких орд, но царь не был абсолютным правителем. Скифское государство было скорее конфедерацией сильных кочевых родов. Как социально, так и по легальному статусу оно соответствовало государству, базировавшемуся на родовом законе.
Кавалерия была главным оружием скифской военной организации. Скифские всадники, как позднее сарматские, использовали седло, которое давало им очевидное преимущество над западной кавалерией, поскольку ни греки, ни римляне не использовали седел. Не ясно, имели ли скифы шпоры. На вазе, найденной в кургане Чергомлык, имеется картинка оседланного коня, а ремень, свисающий с подпруги, выглядит как кожаная шпора. В скифских могилах не было обнаружено, однако, никаких железных шпор. Между прочим, что касается западных народов, лишь после прихода аваров в шестом веке н.э. шпоры стали использоваться франкской кавалерией . Лук был самым опасным оружием скифских всадников. Короткий (около 2,5 фута), с двойным искривлением скифский лук, был хорошо приспособлен для стрельбы с коня . Стрелы изготовлялись из дерева или тростника; наконечники стрел были бронзовыми, хотя иногда в курганах обнаруживаются каменные, костяные и железные наконечники. Дальность полета стрел составляла около 400 футов. Колчан для стрел или gorytus, как его называли греки, делался из дерева или кожи, и обычно богато украшался. Колчан скифского предводителя покрывался золотыми или серебряными пластинками и крашенными – врезным путем и барельефом – рисунками, представлявшими военные сцены. В дополнение к луку скифский воин использовал также бронзовый или железный меч и кинжал. Типичная скифская тактика состояла в атаке врага в различных местах одновременно маленькими кавалерийскими отрядами. После первого столкновения скифские всадники бежали, с тем чтобы завлечь армию врага на свою территорию, где было легко его окружить и уничтожить. Неудачная кампания персидского царя Дария, описанная Геродотом, может рассматриваться как классический пример скифской военной тактики .
Скифская империя социологически может быть описана как власть кочевой орды над соседними земледельческими племенами. Хазарское государство (VII ‑X вв. н.э.), как и монгольская Золотая Орда (XIII – XV вв. н.э.), были устроены по одному образцу. Скифы основной орды являлись типичными кочевниками. Разведение лошадей было фундаментом их образа жизни. Они жили в кибитках на колесах. Такая подвижная телега имела четыре или шесть колес и приводилась в движение двумя или тремя парами быков. Вареное мясо и кобылье молоко составляли основу их рациона питания. Одежда состояла из кожуха, кафтана и брюк. Большое внимание уделялось кожаному и украшенному орнаментированными металлическими пластинками поясу. Женщины носили просторное платье (сарафан) и высокий головной убор (кокошник).
В то время как большинство скифов были скотоводами и кочевниками, местные племена под их контролем занимались в основном земледелием. Известно, что зерно экспортировалось из Скифии в Грецию в больших количествах. Одежда сельскохозяйственных народов была, возможно, того же типа, что и у скифов. Что же касается религиозных верований скифов, то они представляли смесь иранских и алародианских культов. Высший мужской бог скифов соответствует персидскому Ахуромазде; он обычно изображался на коне. С другой стороны объектом почитания было женское божество – Великая Богиня или Мать Богов. Геродот также упоминает скифский культ меча.
Основная орда была известна как царские скифы. Геродот говорит, что это были лучшие и сильнейшие и что они рассматривали других как своих рабов . Царские скифы жили «на другой стороне» (т. е. на восток) от реки Герхос, распространившись на восток до Азова и на юг до Тавриды . Согласно предположению Ф.К. Брюна , которое весьма вероятно, река Герхос может быть опознана как Конка или Конская, основной рукав которой вливается в Днепр с востока напротив Никополя, в то время как множество других нитей идут параллельно Днепру по его восточному берегу вплоть до устья Ингульца. Итак, мы можем сказать, что основная территория царских скифов находилась в Северной Таврии . Важно, что там было обнаружено большое количество богатых курганов. Однако царские скифы должны были также контролировать правый берег Днепра, поскольку несколько богатых курганов также расположены между Днепром и Бугом.
Вблизи от царских скифов и берега моря скиталась другая орда, названная Геродотом скифами‑кочевниками . Их место жительства находилось между устьем Ингульца и Перекопским перешейком. Согласно историку, они не сеяли и не пахали. К западу от них, между реками Ингулец и Ингул жили скифы‑георгои (земледельцы), которых греки называли борисфенитами от имени реки Борисфен, под которым тогда был известен Днепр. Часть их смешалась с греческими поселенцами и была известна как «полугреки» (Mixhellenes) к западу от скифов‑земледельцев, в нижнем регионе Буга были места пребывания каллиппидов, которых Геродот называет греко‑скифами. К северу от каллиппидов в северной части бассейна Буга жили алазоны .
По указанию Геродота, образ жизни каллиппидов и алазонов был схож со скифами, за исключением того, что они сеяли злаки и ели хлеб, а также лук, чеснок, чечевицу и просо. К западу от каллиппидов на нижнем Днестре находились места обитания тиритов. К западу от них на нижнем Дунае жили геты, а агатирсы в Трансильвании. Как геты, так и агатирсы должны были принадлежать к фракийской этнической группе.
К югу от территории царских скифов, в горах Тавриды жили тавры, воинственные люди, склонные к разбою. Мэоты были ближайшими соседями царских скифов на юго‑востоке. Их имя связано с «озером Мэотис» (Азовское море). Они контролировали степи между нижним Доном и Нижней Волгой, равно как и восточные берега Азовского моря и регион Кубани на Северном Кавказе. Мэоты рассматриваются как остатки местных племен, которые выжили в течение киммерийского и скифского периодов. Они представляли собою социальную организацию, поскольку женщины обладали решающей ролью в родовой жизни. Это было общество матриархата. Именно мэотийский матриархат дал основание легенде об амазонках, широко распространенной среди греков и записанной Геродотом . Среди мэотийских племен здесь могут быть упомянуты синды и савроматы. Первые жили в Азово‑кубанском ареале, а вторые – на нижнем Дону и нижнем Донце.
Скифское владычество обеспечило мир для Западной Евразии в течение трех столетий. Скифский мир имел колоссальное значение в поддержании торговли и благосостояния не только самих скифов, но также и других племен, контролируемых ими. Именно греки воспользовались в наибольшей степени благоприятными торговыми условиями. Среди греческих городов, возникших как грибы на северном побережье Черного моря, наиболее ведущими были следующие: Ольвия в устье Буга; Херсонес (Херсон) в Крыму близ современного Севастополя; Пантикапей, современная Керчь, на Киммерийском Боспоре (Керченский пролив). Греки покупали рабов, скот, шкуры, меха, рыбу, лес, воск и мед в Скифии; в обмен они продавали текстиль, вино, оливковое масло и различные предметы искусства и роскоши. Устья больших рек, подобных Днестру, Бугу, Днепру и Дону, использовались греками как их торговые базы, с которых они посылали в глубь территории караваны. Еще не известно, как далеко на север решались путешествовать греческие купцы. В любом случае, им было известно лишь нижнее течение Днепра; Геродот ничего не говорит о днепровских порогах. Речные пути по Дону и Волге были очевидно лучше изучены греками. Геродот упоминает город Гелон, находящийся в глубине суши по направлению на северо‑восток. Он, возможно, был расположен на нижнем Дону или на реке Донец. Судя по тому факту, что в регионе Камы были найдены предметы, произведенные в Ольвии, мы можем предположить существование живых коммерческих отношений между регионом Урала и Ольвией. Очевидно, товары из Ольвии транспортировались по земле на нижний Дон, затем переправлялись вверх по течению к точке, где Дон ближе всего подходит к Волге; оттуда они перетаскивались волоком и сплавлялись далее по рекам Волге и Каме. Можно добавить, что речной путь Дон‑Волга был также важен для кавказско‑уральской торговли. Греческий город Танаис в устье Дона был важным пунктом по транспортировке товаров, идущих морем с Кавказа через Керченский пролив к речным судам для переправки на север.
Древнейшими среди племен Восточной Европы, имя которых нам известно, были киммерийцы - кочевники, жившие в начале раннего железного века (IX-VIII вв. до н.э.) в степях Северного Причерноморья. Краткие сведения о киммерийцах содержат сочинения античных авторов (Геродот, Страбон) и ассирийские клинописные тексты. К началу VII в. до н.э. киммерийцы были вытеснены со своей территории скифами и отступили через Кавказ, опустошив Анатолию, Фригию, Лидию и греческие города на побережье. Этническая принадлежность киммерийцев большинством лингвистов и археологов в настоящее время определяется как древнеиранская.
Рассказ Геродота свидетельствует об отсутствии какой-либо центральной власти у киммерийских племен и о существовании у них нескольких вождей - царей. Объединения киммерийских племен создавались, видимо, лишь ради внешней экспансии и во время нее.
Самое раннее упоминание скифов относится к 70-м гг. VII в. до н.э. История скифов нашла отражение в произведениях античных авторов, в ассиро-вавилонских клинописях и памятниках археологии.
Наиболее полные сведения о скифах содержатся у Геродота - одна из частей его «Истории» так и называется «Скифский логос». Вот уже более 200 лет открытия археологов подтверждают достоверность сведений Геродота и значительно дополняют их.
Географическое положение Скифии ограничивалось в основном степями между Доном и Дунаем, хотя в более ранний период в ее состав входили и степи Предкавказья.
Геродот пишет, что Скифию населяли кочевые и земледельческие племена, и перечисляет их с юга на север: каллипиды или эллино-скифы, выше них - ализоны (или алазоны), над ними скифы-пахари и скифы-скотоводы. На восток от Борисфена (Днепр) в степях жили скифы-кочевники, далее до Азовского моря (Меотиды), реки Танаис (Дон) и в степях Крыма кочевали царские скифы.
В VI в. до н.э. произошло складывание союза кочевых и земледельческих племен с царскими скифами во главе.
Сплочению и политическому объединению скифских племен способствовала победа скифов над войском персидского царя Дария в 512 г. до н.э.
Развитию торговли, культуры скифов, углублению имущественной и социальной дифференциации содействовали и торговые контакты с появившимися на берегах Черного моря в конце VII-VI вв. до н.э. греческими колониями.
Глубокая имущественная дифференциация скифского общества не могла не сопровождаться развитием разных форм зависимости рядовых членов общества от аристократии. Однако рабство не играло сколько-нибудь значительной роли в производственной деятельности скифов. В условиях кочевого скотоводческого хозяйства рабовладельческие отношения не могли стать основой социально-экономических отношений в обществе.
Скифия являлась кочевническим царством с развитой для своего времени иерархической структурой управления. Единоличный правитель-царь опирался в своей власти на войско и его предводителей-старейшин. Большое значение в Скифии имело жречество.
Вторая и третья четверть IV вв. до н.э. были временем наивысшего экономического, культурного и политического подъема в истории Скифского царства. Именно тогда в IV в. до н.э. были возведены все самые знаменитые курганы скифских царей - величайшие памятники эпохи расцвета Скифии.
«Царские» курганы (Солоха, Чертомлык, Александрополь, Толстая Могила, Куль-Оба) характеризуются высокими насыпями - до 20 м - и погребальными сооружениями, опущенными в грунт на 10-12 м, от входной камеры отходят одна или несколько катакомб. В центральной камере - погребенный в роскошной одежде с дорогими украшениями, оружием, ритуальными сосудами, запасами вина и т.д., его часто сопровождали захоронения насильственно убитых слуг, наложниц; в отдельных камерах устраивались погребения коней (от 1 до 12) вместе с несколькими конюхами. Наиболее богатые из этих курганов являлись, очевидно, погребениями скифских царей и их семей, остальные погребения - представителей знати.
Во время правления царя Атея возник экономический, политический и административный центр Скифии на Каменском городище, расположенном на левом берегу Днепра, напротив города Никополя.
Дальнейшая история Скифии - это бесконечные войны, постепенно подтачивающие ее могущество. Сам Атей погиб в 339 г. до н.э. в 90-летнем возрасте в битве на Дунае с Филиппом Македонским, отцом знаменитого полководца древности. За счет Скифии расширяет свои земли Боспорское царство, скифы терпят поражение от фракийцев (313 г. до н.э.). Но главный враг Скифии был на Востоке.
В IV в. до н.э. начинается продвижение ирано-язычных кочевых племен из степей Поволжья и Приуралья на Запад через реку Танаис (Дон), в результате чего к середине или к концу III в. до н.э. территория Скифии подверглась значительному сокращению, ограничившись главным образом Крымским полуостровом.
Здесь наиболее ярко проявляются особенности сильно эллинизированной позднескифской культуры в основном оседлого земледельческого населения. Столицей позднескифского царства являлось городище Керменчик, расположенное на окраине Симферополя. Городище это часто отождествляется с городом Неаполем, упомянутым в письменных источниках. Античные авторы сообщают о постоянных войнах крымских скифов с Херсонесом, Ольвией, Боспором, в которых скифы в конце концов терпят поражение.
В III в. н.э. Скифия в Крыму подверглась сокрушительному нашествию готов. Следующий, уже последний, удар по скифам был нанесен в IV в. н.э. гуннами, после него скифы перестали существовать как этническое целое.
Племена, расселившиеся в VII-IV вв. до н.э. на обширных просторах степей от Дона до Южного Урала, называются сарматами. Их культура, близкая скифской, характеризуется прежде всего погребальными памятниками - подкурганными погребениями. Среди наиболее крупных и богатых курганов военной аристократии выделяется курганная группа Пятимары (V в. до н.э.) в Приуралье.
Письменные источники донесли до нас названия крупных племенных союзов сарматов - сираки, аорсы, языги, роксоланы, с середины I в. н.э. аланы. Исследователи считают, что Нижнее Поволжье и Подонье являлись исходной территорией сарматской экспансии. Эти степи периодически «впитывали» родственные племена Южного Приуралья, Казахстана, Средней Азии, здесь формировались крупные союзы племен, которые затем направлялись преимущественно в юго-западном, в Предкавказье, и западном, к границам Римской империи, направлениях.
Перенаселенность в условиях ведения экстенсивного кочевого скотоводства, требующего периодических передвижений на значительные расстояния, вынуждала сарматов к освоению новых земель.
Основой социальной организации сарматов являлись родоплеменные отношения. В их общественной жизни особую роль играли женщины. Они могли быть вождями, жрицами и даже воинами. Это позволяет говорить о сохранении у этих племен материнского счета родства. В дальнейшем сарматское общество становится патрилинейным.
Киммерийцы и тавры
Киммерийцы - древнейшие аборигены Северного Причерноморья и Северо-Западного Кавказа. Они жили здесь еще до прихода скифов. Границы их расселения - северные берега Черного моря и от устья Дуная на Кишинев, Киев, Харьков, Новочеркасск, Краснодар и Новороссийск.
Для юга европейской части CCCР это древнейшие племена, о которых нам известно из античных письменных источников. Сведения о киммерийцах содержатся в "Одиссее" Гомера (IX - начало VIII вв. до н.э.), ассирийской "Клинописи" (VIII-VII вв. до н.э.), в "Истории" Геродота (V в. до н.э.), у Страбона (I в. до н.э. - I в. н.э.) и других древних авторов.
Ранние киммерийцы вели оседлый образ жизни и занимались как земледелием, так и скотоводством. В начале железного века они перешли к кочевому образу жизни, причиной чего послужило изменение климата, который стал сухим и жарким. Ранние киммерийцы жили в поселениях, расположенных вблизи воды, в больших полуземлянках площадью около 80 м². Покойников обычно хоронили в более древних, и реже - в специально насыпных курганах. Железо входило в обиход киммерийцев медленно, в первую очередь для изготовления мечей и кинжалов. Участвовали в обмене с оседлыми земледельцами, иногда совершая военные набеги.
С переходом к кочевому скотоводству у киммерийцев усиливается разложение общинного строя, возникает частная собственность, богатства концентрируются в руках у знатной верхушки. Социальное и имущественное разделение общества заметно по погребениям. Выделяется конная воинская аристократия. Общественный строй киммерийцев представлял собой, вероятнее всего, военную демократию. Киммерийские племена не были целостным объединением, а состояли из временных союзов и разрозненных племен со своими вождями.
К началу I тысячелетия до нашей эры киммерийцы перешли к кочевому скотоводству, позволившему с наименьшими затратами труда овладеть обширнейшими и богатейшими пастбищными угодьями. С прекращением оседлости единственными памятниками киммерийцев стали их захоронения в курганах. В течение IX-VIII веков до нашей эры произошли чрезвычайно важные изменения. Киммерийцы овладели секретом получения железа из болотной руды. Об уровне, достигнутом в железоделательном производстве, можно судить по археологическим находкам. В эту пору у киммерийцев получило распространение цельножелезное оружие.
Материальная культура киммерийцев характеризуется археологическими памятниками двух основных видов - погребениями и поселениями. Захоронения, как правило, совершались под небольшими курганами в грунтовых, часто подбойных, могилах. Обряд погребения - на спине в вытянутом положении или со слегка подогнутыми в коленях ногами.
По найденным в могилах вещам киммериец предстает перед нами как легковооруженный конный воин. Его боевое снаряжение состояло из меча или кинжала, круглой, чаще всего фигурной булавы, имевшей навершие в виде каменного и реже бронзового цилиндрического топорика. Важнейшим предметом вооружения киммерийца служил также сложный лук с втульчатыми наконечниками стрел, которые вначале изготовлялись из бронзы и кости, а поздней - из железа. Киммерийский лук отличался прекрасными боевыми качествами и не имел себе равного в древности. Он по своим достоинствам не уступал прославленному скифскому луку.
Никаких остатков защитных доспехов в виде щитов, шлемов, панцирей и тому подобного в киммерийских могилах не обнаружено.
Над могилами было принято ставить памятные каменные стелы (без головы), на верхней части которых изображались ожерелья и разные символические значки. На стелах, стоявших над могилами воинов, обычно изображены широкий пояс, при котором выгравированы кинжал или меч, лук и точильный брусок. Поселения, состоящие из надземных каменных построек жилого и хозяйственного назначения размещались на возвышенных местах поблизости от источников пресной воды. Хозяйственная утварь представлена главным образом лепными сосудами - мисками, чашами, горшками и т.д.
Выделяются крупные плоскодонные сосуды для хранения продуктов с высоким узким горлом, выпуклыми боками и черной или коричневато-серой лощеной поверхностью. Для орнамента сосудов характерен невысокий рельефный валик или несложный резной геометрический узор. При раскопках находят костяные и мелкие бронзовые предметы - шилья, проколки, украшения, а также изредка изделия из железа - мечи, ножи, наконечники стрел.
Из источников известно, что киммерийцы наносили поражения урартскому царю, воевали против других государств.
В Крыму памятники киммерийского времени известны на Керченском полуострове, в Присивашье, на Тарханкуте и в зоне предгорий. В районе Главной гряды Крымских гор, в том числе на яйлах и Южном берегу характерных киммерийских памятников X-VIII вв. до н.э. не обнаружено. Видимо, это объясняется тем, что в ту пору здесь обитали другие племена - тавры.
В отношении этого народа наиболее ранние и полные сведения приводит Геродот.
По данным античных источников, тавры - жители горного Крыма и Южного берега.
Наиболее яркие памятники тавров - их могильники из каменных ящиков, обычно расположенные на возвышенностях. Нередко они окружены кромлехами или прямоугольными оградами. Курганные насыпи для них не характерны, но хорошо известны подсыпки или обкладки из камня с землей. Захоронения (одиночные или коллективные) совершались на спине (более ранние) или на боку (более поздние) с сильно поджатыми ногами, головой обычно на восток, северо-восток, север.
Инвентарь таврских погребений - лепная керамика, простая и лощеная, иногда с рельефными валиками, очень редко с несложным резным орнаментом. При раскопках находят также изделия из камня, кости, бронзы, реже - из железа.
Судя по археологическим раскопкам, подкрепляемым письменными источниками, время обитания этого народа - примерно с X-IX вв. до н.э. по III в. до н.э., а возможно, и позже - до раннего средневековья.
Историю тавров делят на три периода.
Тавры раннего, доантичного периода (конец X - первая половина V в. до н.э.). Эта ступень их истории характеризуется разложением родоплеменного строя. Основу хозяйства составляло скотоводство и земледелие (очевидно, главным образом мотыжное). Все продукты, получаемые от этих отраслей хозяйства, уходили на внутренние потребности общества. Всестороннее изучение известных таврских памятников, а также многочисленные расчеты по ним дают основание считать, что численность тавров в этот период вряд ли превышала 5-6 тыс. человек.
Тавры развитого, античного периода (вторая половина V-III в. до н.э.). В это время происходит переход от племени к классовому обществу. Помимо широкого внедрения металла (бронзы и железа), характерен также значительный рост производительности труда, установление тесных торговых контактов (обмен) с окружающими народами - скифами и, в особенности, греками. Отсюда обилие предметов импортного производства, находимых при раскопках. Основа хозяйства развитого периода - разведение крупного и мелкого рогатого скота, в меньшей мере земледелие (очевидно, потому, что часть владений тавров, пригодных для земледелия, занимают племена кизилкобинской культуры, теснимые с севера скифами). Численность таврского населения в тот период - 15-20 тыс. человек.
Тавры позднего периода (II в. до н.э. - V в. н.э.) в археологическом отношении почти не изучены. Известно, что в I в. до н.э. они вместе со скифами становятся союзниками Митридата в борьбе с Римом. Рубеж и первые века нашей эры, видимо, надо рассматривать как агонию таврского мира. Археологические памятники этого периода в горном Крыму могут быть названы тавроскифскими, а население - тавроскифами. После раннесредневекового нашествия готов, а затем гуннов, тавры как самостоятельная народность уже не известны.
СкифыВо времена Геродота скифы занимали местность от Дона до Днестра и Дуная, разделяясь на несколько народов или племен, не принадлежавших одной расе. Можно разделить скифов на западных, оседлых и занимавшихся земледелием, и на восточных - царских, ведших кочевой образ жизни. Западной границей Скифии служил Дунай, с юга - северный берег Черного моря от устьев Истра до Керченского пролива; восточной границей служили западный берег Азовского моря и Дон; северная граница шла параллельно южной, "отстоя на 4000 стадий" (что составляет примерно 670 верст) .
Страна скифов представляла равнину с глубоким черноземом, изобиловала травой, местами лесом и хорошо орошалась многочисленными реками.
Скифия была "слаба естественно защищенными границами". Из недр Азии, через Кавказ и Урал, совершали на нее набеги дикие воинственные племена. На этой проходной дороге из Азии в Европу сменялись разнообразные народности. Сами скифы не были исконными обитателями страны. До них в южнорусских степях жили киммерийцы. Около VIII века до н.э. скифы, преодолев Дон, вытеснили их на Балканский полуостров. Отсюда киммерийцы опустошали Малую Азию, воюя с фригийцами, лидийцами, ассирийцами. Около 600 года до н.э. лидийский царь Алиат отец Кресса, почти уничтожил их.
При наступлении скифов на киммерийцев, среди последних начались распри (по поводу уступки врагу), в результате чего, правящие "цари", решившие стоять на смерть, перебили друг друга. Народ же отступил, удалившись со своих земель без боя. "Вторгнувшиеся скифы заняли страну пустынную".
Однако не все киммерийцы покинули страну. Часть их была вытеснена в Малую Азию, часть удалилась на полуостров Крым, часть подчинилась скифам.
Предполагают, что скифы западные - оседлые. Были древним населением Скифии, обладавшим своей значительной культурой, влиявшей на северо-западных соседей, и принадлежали к так называемой, индоевропейской расе. Скифы же кочевые были, возможно, урало-алтайцами.
Забелин И. Е. предположил, что скифы в сущности те же славяне: "… земледельческая Скифия была населена, если не исключительно, то в очень значительном объеме, славянским племенем, пришедшим сюда и водворившимся здесь в незапамятные времена и для самого Геродота". На территории Скифии Геродот размещает следующие скифские племена: от торгового города Ольвии, представляющего срединный пункт всей приморской Скифии, по Бугу жили каллипиды, представлявшие собой эллинов-скифов. Выше их по Бугу - алазоны до ручья Ексампай; над алазонами находились скифы-пахари; выше них - невры (нескифский народ, но со скифскими нравами). И алазоны, и каллипиды, и скифы-пахари были земледельцами. Невров же считали колдунами и оборотнями. Жили невры в долине реки Припять. Такие топонимы как р. Нарев, р. Нурец, г. Нур и т.д. приводят к выводу о том, что невры - славяне, кроме того, поверие об оборотнях распространено у славян. Скифы-пахари не только производили, но и продавали хлеб.
Еще одним скифским племенем были скифы-земледельцы, жившие в восточной части Херсонской области, а также в районе Киева. Этих скифов греки называли борисфенитами. Выше их поселений простиралась "обширная пустыня", за которой обитали "андрофаги (людоеды?), народ особенный, вовсе не скифский". Возможно здесь имеются ввиду северные народы, которые по традиции готовили мясо своего соплеменника, смешивали его вместе с мясом добытых животных и устраивали тризну.
К востоку от скифов-земледельцев жили скифы-кочевники, занимавшие область до реки Герроса. Они не занимались земледелием. По другую сторону этой реки находились так называемые царские владения. Скифы-кочевники занимали северо-западную часть Крымской области до города Геническа, а к востоку от них до самого Дона тянулись кочевья скифов царских. Ближайшими соседями скифов со стороны Дона были савроматы (сарматы) - родственный скифам народ, во втором тысячелетии до нашей эры оттесняющий скифов и занимающий их страну.
Вся эта многолюдная скифская народность подразделялась на скифов свободных и скифов, стоявших в подчинении у первых, кроме того были и рабы из захваченных в плен. Властителями над всеми скифами были скифы царские. "Каждое скифское племя управлялось, вероятно своими вождями, или царями, во главе которых стоял царь главной кочевой орды … царь царей". В его функции входило руководство военными действиями, кроме того он являлся "…блюстителем чистоты скифских религиозных верований и обычаев, карая смертной казнью всякого, уличенного в приверженности к иноземным религиям, будь это его родич или даже царь". Предполагается, что между царями возникали распри и междоусобицы, совершались набеги, разорения и т.п.
В описании военных обычаев скифов Геродот упоминает, что, убив первого врага скиф пьет его кровь, головы всех, убитых в бою скиф приносит царю, в качестве отчета, кожу врагов используют в быту, черепа вместо чаш (черепа только лютых врагов, даже если это родственники) .
"Раз в год каждый правитель в своем округе приготовляет сосуд для смешивания вина. Из этого сосуда пьют только те, кто убил врага. Те же, кому не довелось еще убить врага, не могут пить из этого сосуда, а должны сидеть в стороне, как опозоренные. "
Большую работу по оценке находок того времени провел отечественный ученый Артамонов М. И. Приведем некоторые данные из его исследований. Наиболее ранние памятники скифского искусства известны по находкам по обе стороны Керченского пролива и в Поднепровье. Из Темир-Горы на Керченском полуострове происходит костяная или роговая подвеска с изображением свернувшегося кольцом животного. По идее это должна быть пантера, но животное представлено с длинной мордой, с превращенным в кольцо для подвешивания большим ухом и с маленьким изогнутым хвостиком. Протянутые вдоль шеи и туловища ноги заканчиваются кружками, какими в других случаях обозначаются лапы хищника. Близ с. Жаботин на Среднем Днепре в кургане № 2 найдены, кроме пары роговых или костяных псалий с головкой птицы на одном конце и копытом на другом и пары бляшек в форме фигуры лежащего с повернутой назад головой козла, три роговые пластинки с выгравированными на них изображениями животных и птиц. Среди животных узнаются лоси и быки. Часть их представлена в сцене рождения теленка. Замечательной особенностью козлов, изображенных на бляшках, является совмещение с одной фигурой двух голов, что в других образцах скифского искусства нигде не повторяется. На бедре одного из козлов солярный знак. Пластинки с изображениями имеют в длину около 18 см и на слегка суженных концах снабжены тремя расположенными треугольником дырочками для нашивания. В целом изображения из Жаботина отличаются своеобразием, хотя, с другой стороны, законченность форм и уверенность в манере исполнения свидетельствуют об их традиционности и выработанности.
К ранним произведениям скифского искусства относятся также костяной наконечник из кургана у с. Нижние Серогозы в Нижнем Поднепровье и костяная пластинка, найденная в погребении у станицы Константиновской на Дону. Наконечник имеет вид скульптурной головки грифона, а пластинка покрыта сплошь гравированными фигурками лежащих оленей.
Ранним временем следует датировать и некоторые бронзовые предметы, по сюжетам и по стилю примыкающие к указанным костяным или роговым изображениям. Это прежде всего два бронзовых навершия из кургана № 476 у с. Великие Будки Роменского района. Они представляют собой полый конус с прорезями в боках, увенчанный головкой барано-птицы с рогами, трактованными изогнутыми фигурами пары животных. Совершенно такой же мотив известен по роговому наконечнику, найденному на Керченском полуострове в погребении на Темир-Горе вместе с указанной выше подвеской в форме свернувшегося кольцом животного. Из Прикубанья с берега Цукур-Лимана происходит бронзовая бляха в виде пары геральдически сопоставленных хищников типа пантер, а из станицы Махошевской - шаровидное прорезное навершие, увенчанное скульптурной фигуркой стоящего оленя с ветвистыми рогами. Эта фигурка напоминает изображения оленей в позднехетском искусстве Малой Азии и, по-видимому, свидетельствует о связях Нижнего Прикубанья в этом направлении.
Точная хронология памятников раннескифского искусства в Северном Причерноморье остается неопределенной, хотя некоторые из них найдены вместе с архаической греческой керамикой.
Саккызский клад, происходящий из д. Зивийе близ г. Саккыза (1947) составился из вещей, добытых кладоискателями из находившихся там древних погребений. Возле селения зарегистрирован курганный могильник. То что эти предметы входили в состав погребального инвентаря, не вызывает сомнений, тем более, что в их числе имеются части медного ванно-образного гроба, Составляющие "клад" вещи далеко не однородны ни в стилистическом, ни в хронологическом отношении. Среди них имеются, например, превосходные образцы ассирийской резной кости, относимые к VIII в. до н.э., а в числе золотых предметов различаются произведения ассирийского, урартского (ванского) и маинейокого происхождения. Кроме того, в золотых украшениях отчетливо выступают мотивы скифского художественного стиля, к тому же иногда на вещах скифского обихода. Так, например, золотая прямоугольная обкладка горита скифского типа украшена штампованными рельефными изображениями лежащих козлов и оленей, помещенных в ромбических клетках, образованных стилизованными S-видными ветками урартского древа жизни. Изображения животных здесь даны с характерными чертами скифского стиля. В том же стиле трактованы фигурки идущей пантеры и схематизированные головки птиц на золотой диадеме или ленте от пояса. На золотом набалдашнике ручки меча представлен свернувшийся кольцом зверь типа пантеры, бедро которого трактовано в виде схематизированной головы птицы.
Долгие годы пребывания скифов в Азии не могли не отразиться на их культуре, и, хотя этнически они остались теми же, что и их предки до переселения в Азию, вернувшиеся отличались и от этих предков и от оставшихся в Северном Причерноморье соплеменников своей культурой; характерным скифским искусством, сложившимися в Передней Азии. Красноречивее всего об этом свидетельствуют древнейшие богатые комплексы вещей скифских типов в Келермеских курганах на Кубани и в Мельгуновском кладе в Западном Поднепровье. Представляемая ими культура, в готовом виде принесенная в Северное Причерноморье, имеет очень мало общего с культурой скифов до переселения в Азию и соответственно с культурой той части скифов, которая оставалась на месте. В вещественном выражении новая культура выступаете виде так называемой "скифской триады"-в вооружении, конском снаряжении и в искусстве звериного стиля. Все это; появляется в Северном Причерноморье только со скифами, вернувшимися из Азии, не ранее 585 г., но в короткий срок, примерно до середины VI в; распространяется по всей скифской стране.
Греческая колонизацияВ VIII-VI веках до н.э. получает широкое развитие греческая колонизация. Возникновение поселений греческих колонистов в странах Средиземноморья сыграло существенную роль в исторической жизни самих греков и в жизни племен и народов, с которыми в результате колонизации греки пришли в непосредственное и длительное соприкосновение.
Греческие колонии первоначально обладали всеми чертами земледельческих поселений, имевших торговые связи только со своей метрополией. Среди колоний выделялись земледельческие, такие как город Халкида на полуострове в северной части Эгейского моря (Халкидики), или город Византий на берегу Боспора, поселения на побережьях южной Италии и Сицилии.
Оружие и другие металлические изделия, ткани, художественную посуду, оливковое масло, вино - все это греческие колонисты вначале получали из своих метрополий. В свою очередь колонии вывозили избытки своей сельскохозяйственной продукции. Колонии их земледельческих постепенно становятся торговыми, развивается собственное производство.
Побережья Геллеспонта (Дарданелл), Пропонтиды (Мраморного моря) и южный берег Понта (Черного моря) также уже с VIII века стали осваиваться главным образом выходцами из греческих городов Малой Азии. Греческие колонии Кизик на берегу Мраморного моря, Синона и Трапезунт на южном берегу Черного моря возникли уже в середине VIII века. Во II половине VII века на западном побережьи Понта была основана Истрия; в конце того же столетия южнее Истрии возникает Апполония и вслед за ней несколько других колоний Западного Причерноморья. Они послужили опорными пунктами для продвижения греков на север.
Колонизация северного побережья Черного моря началась несколько позже. За исключением небольшого и недолго просуществовавшего поселения на острове Березань, ни одна из северочерноморских колоний, судя по данным археологических исследований не возникла ране конца VII века до н.э. В колонизации Северного Причерноморья главная роль принадлежала ионийским городам малоазийского побережья и прежде всего Милету. В VII - VI веках им была основана Ольвия на правом берегу Буго-Днепровского лимана и ряд колоний по обоим берегам Керченского пролива. Самыми крупными из них были Пантикапей (Керчь) и Феодосия, Фанагория и Гермонасса. Единственной дорийской колонией на северочерноморском побережье был Херсонес, основанный в V веке.
С самого своего основания северочерноморские колонии вступили в тесное соприкосновение с местными скифскими и меотскими племенами. С некоторыми из племен у колонизаторов происходили столкновения, с другими наладились мирные отношения на основе меновой торговли. Северочерноморские колонии стали постоянными поставщиками хлеба и других сельскохозяйственных продуктов, а позже - рабов в Грецию.
Торговля с греками и в Северном Причерноморье и в других районах греческой колонизации способствовала дальнейшему разложению первобытнообщинного строя у местных племен. Все более заметным становится также сильное воздействие греческой культуры на высшие слои окружающих племен. С другой стороны, сближение греческих переселенцев с местным населением наложило отпечаток на весь ход социально-экономической и политической истории колоний и характер их культур.
Развитие торговли северочерноморских колоний существенно отразилось и на их взаимоотношения с местными племенами. Многочисленные греческие изделия обнаружены при раскопках поселений и курганов.
Западное побережье Крыма - классический район для исследования взаимосвязей греков и скифов. Эти взаимосвязи прослеживаются и на массовом археологическом материале, и на памятниках искусства. Для подтверждения этого приведем пересказ статьи Шульц П. Н. "Скифское изваяние, найденное у городища "Чайка".
Скульптура, найденная на городище "Чайка" и поблизости от него, сделана не только греческими, но и скифскими мастерами. Например, бронзовая амазонка на коне - первоклассная привозная работа греческого мастера конца IV-III в. до н.э. Напротив, полихромный рельеф из оолитового известняка с изображением пирующего Геракла выполнен местным мастером. Античный иконографический мотив здесь осложнен "провинциальной" варваризованной трактовкой образа. Греческий канфар в руке Геракла дополняется подвешенным рядом скифским горитом. Это усиливает местный колорит памятника. В 1964 г. около городища найдено изваяние, изображавшее скифа-воина во весь рост.
Все три памятника, дополняя друг друга, говорят о сосуществовании на городище "Чайка" и в его окрестностях скульптуры привозной - античной (амазонка), местной (рельеф Геракла), греческой по сюжету но варваризованной по трактовке, и скифской (изваяние воина).
Памятник лежал у основания насыпи шоссе от Евпатории к санаторию "Чайка", вдоль северного кювета, на расстоянии 150 м от угловой юго-восточной башни большого греческого здания. Изваяние изображает спокойно стоящего скифа-воина с ритоном в руке. Выполнено оно из плиты белого оолитового известняка. Поверхность покрылась желтовато-серой патиной. Памятник сохранился неполностью: отбита голова, поверхность местами повреждена и выветрена. Крупные выбоины имеются на правой ноге и на верхней части левой руки. Отбита нижняя правая часть кафтана. Много мелких углублений и выщерблин от выпавших частиц камня.
Плита обработана неравномерно: хорошо отделаны лицевая и боковые стороны, тыльная плоская сторона лишь грубо отесана. Памятник явно рассчитан на рассмотрение его спереди. Детали переданы рельефом только на лицевой и боковых сторонах.
Сохранившаяся высота изваяния 1.35 м, ширина в плечах 0.59 м, в нижней части - 0.38 м. Толщина в верхней части 0.34 м, в нижней - 0.15 м. Высота рельефа, передающего детали, 0.06 м. Нижняя, суживающаяся часть плиты вставлялась в землю, может быть в насыпь кургана, на глубину до 0.30 м. Основанием фигуры служил горизонтальный выступ, своего рода "полочка", шириной 0.46, высотой 0.05 и толщиной 0.04 м.
Фигура несколько меньше натуральной величины, приземистая, плотная, талия едва намечена. Формы сомкнуты, руки не отделены от туловища. Скиф одет в короткий кафтан, в нижней его части хорошо виден, чуть правее середины, отворот. Кафтан перехвачен на талии поясом, рукава длинные, край рукава заметен у кисти правой руки. На ногах штаны и короткие остроконечные сапожки, верхняя их граница намечена врезом на левой ноге. Носки сапожек, обращенные вниз, как бы свешиваются. Ноги, поставленные фронтально, слегка раздвинуты, чуть согнуты в коленях, намечена коленная чашечка. Правой рукой, опущенной и согнутой под прямым углом в локте, воин прижимает к груди ритон, повернутый спинкой влево. На кисти руки суммарно обозначены пальцы, большой палец отогнут вверх. Ритон в верхней его части несколько укорочен, нижняя остроконечная резко отогнута вправо под углом. Левая рука свешивается вдоль туловища. Фронтальное построение фигуры оживлено асимметричным положением рук. Меча нет, что необычно для скифских изваяний. У левого бедра к поясу подвешен большой горит. Его формы и детали переданы очень точно. Из горита высовывается двойной скифский лук с отогнутой верхней частью, которая оканчивается головой птицы или змеи с приоткрытой пастью. Намечена тетива. В центре вертикальными врезами показан футляр для стрел. Горит суживается к нижней части.
По своей структуре изваяние приближается к статуарному рельефу. В отличие от большинства скифских изваяний тыльная его сторона не обработана; ноги, вырезанные горельефно, выступают на фоне плиты. Статуарность подчинена рельефному принципу построения. Приземистые пропорции и коротковатые руки и ноги дополняются элементами мягкости в трактовке укороченных форм. Все эти особенности заставляют вспомнить статуи-полуфигуры III-II веков воинов синдов Таманского полуострова.
Смысловое содержание и назначение скифских изваяний развиваются от образа родоначальника к образу военачальника и представляют собой надгробия. Изваяние у городища "Чайка" явно надгробное, как бы персонифицированное, может быть, с желанием передать конкретные особенности плотной невысокой фигуры воина. Ноги у него свешиваются носками вниз, как у всадника. Тот же прием встречается позже у половецких каменных баб.
Основа памятника явно скифская. Исследователь датирует памятник III в. до н.э. Это памятник позднескифский. И это уже изваяние, имеющее тенденцию к превращению в статуарный рельеф. Дальнейшее развитие памятников этого рода приведет к позднескифским надгробиям.
В дальнейшем позднескифский надгробный рельеф (связанный уже не с курганами, а с грунтовыми могильниками городского и полугородского типа) одерживает победу. Изваяния, которые некогда венчали курганные насыпи над могилами знатных скифов, исчезают, но старый мотив, изображающий воина с ритоном, продолжает жить в позднескифских рельефах и в монументальной надгробной сарматской графике 17 первых веков нашей эры.
Памятники греческой и скифской культуры на западном и северо-западном побережье Крыма не только сменяют друг друга, но и сосуществуют друг с другом. В нашем примере они относятся к одному и тому же времени, а именно к III в. до н. а. (амазонка, отдыхающий Геракл и изваяние скифа).
«О.Н.Трубачев совершенно определенно
высказался в пользу иранской
принадлежности киммерийцев. Как
известно, скифы принадлежали к той же
этнической группе. Одинаковыми были
два эти народа и по образу жизни,
основным отраслям хозяйства и уровню
экономического и социального
развития».
Из книги
«Степи европейской части СССР
в скифо-сарматское время»
1. Киммерийцы
По данным античной письменной традиции киммерийцы () были древнейшими обитателями северопричерноморских степей. Первоначально эти кочевники населяли бассейн Кубани и Крым, но в середине VIII в. до Р.Х. ушли оттуда, вытесненные скифами. Двигаясь вдоль Кавказа или через перевалы, они в 30-х гг. VIII в. до Р.Х. оказались в Западном Закавказье. В 714 г. до Р. Х. киммерийцы (под именем народа «гимирру») фиксируются ассирийскими текстами в районе к северу или северо-западу от озера Севан. Сообщается также, что в предыдущий период они платили дань Урарту (). Царь Урарту Руса I совершил поход на кочевников и потерпел крупное поражение, в результате которого многие знатные лица попали в плен. После этого киммерийцы вторглись в Малую Азию, напали на Фригию и в течение полутора десятков лет овладели всей Анатолией. В 696 г. до Р.Х. завоеватели достигли побережья Эгейского моря. Осажденный ими в одной из крепостей, фригийский царь Мидас покончил жизнь самоубийством ().
Закрепившись в Малой Азии, киммерийцы неоднократно воевали с Ассирией. В 679 г. до Р.Х. Асархедон () разбил в Каппадокии войско киммерийского царя Теушпы, но эта победа не имела особых последствий. Часть киммерийцев приняла участие в восстании Каштарити в 671-669 гг. до Р. Х., в результате которого образовалось Мидийское царство. В 660-х гг. до Р.Х. киммерийцы вели успешную войну с Лидией (). В 644 г. до Р.Х. царь киммерийцев Дугдамми (Лигдамисом греческих текстов) захватил лидийскую столицу Сарды. В борьбе с захватчиками погиб лидийский царь Гиг. Тогда же произошло единственное столкновение греков с киммерийцами. Последним удалось захватить некоторые города Ионии, в частности Магнесию-на-Меандре и, видимо, Эфес. Вскоре были предприняты новые нападения на Ассирию, но в ходе одного из этих походов царь Дугдамми умер от болезни, и киммерийцы отступили. Его наследник Сандакурру упоминается как враг Ассирии в одном из текстов Ашшурбанипала (), но кочевникам больше не удалось восстановить своё могущество и больше в ассирийских документах они не упоминаются.
2. Скифы на Северном Кавказе
По свидетельству Геродота, скифы () сменили в причерноморских степях киммерийцев. Но где находилась их прародина пока не выяснено. По одной из версий скифы пришли из Центральной Азии, по другой (более вероятной) – из поволжско-приуральских степей. Собственно скифских памятников в степях Причерноморья VII в. до Р.Х. известно очень немного. Диодор Сицилийский (II, 43) сообщает, что скифы в начальный период их истории кочевали на равнине между Азовским и Каспийскими морями. И действительно, древнейшие скифские курганы VII –VI вв. до Р.Х. обнаружены на среднем Прикубанье и в степном Ставрополье. Отсюда элементы скифской культуры во второй половине VII в. до Р.Х. начинают проникать на Правобережье среднего Приднепровья и Побужья, а также в бассейн Ворсклы, но достаточно широко распространяются там в VI в. до Р.Х. Тогда же они появляются на большей части территории левобережной лесостепи – на Посулье, в бассейне Северного Донца, в Посемье и на среднем Дону.
3. Скифы в Передней Азии
Ранняя история скифов связана с походами в страны Передней Азии, куда они, согласно общепринятой версии, вторглись, преследуя киммерийцев. Первое упоминание скифов (ишкуза или ашкуза клинописных документов) относится к 70-м годам VII в. до Р.Х., когда скифы под предводительством Ишпакая в качестве союзников Мидии выступают против Ассирии. С этого времени они действуют иногда вместе с киммерийцами, но чаще отдельно от них вплоть до начала VI в. до Р.Х.
При царе Партатуа (Протии, по Геродоту), вероятно наследнике Ишпакая, убитого в ходе войны с Ассирией, Асархедону удалось привлечь скифов на свою сторону и заключить с ними союз, которому они довольно долго были верны. Благодаря поддержке скифов ассирийцы удачно отражали атаки мидян. После Партатуа царем скифов стал его сын Мадий. При нем мощь скифов значительно возросла и они совершили много удачных военных походов. В 623-622 гг. до Р.Х. скифы спасли столицу Ассирии Ниневию от осады мидян. Как говорит Геродот, Мадий разгромил мидийского царя Киаксара, когда тот осаждал Ниневию, и установил скифскую гегемонию в Азии. При Мадии же скифы прошли через Месопотамию, Сирию, Палестину и достигли Египта, где фараон Псамметих I () «выйдя навстречу, дарами и просьбами убедил далее не продвигаться». Несколько позднее скифы изменили ослабевшей Ассирии и перешли на сторону окрепшей вавилоно-мидийской коалиции. В 612 г. до Р.Х. они вместе с мидянами и вавилонянами овладели Ниневией. Победители захватили огромную добычу и множество пленных.
Геродот так описывает характер скифской гегемонии: «Скифы владычествовали над Азией в течение 28 лет (с 612 по 585 гг. до Р.Х.) и все опустошали своим буйством и излишествами. Они взимали с каждого дань, но, кроме дани, совершали набеги и грабили, что было у каждого народа».
Господству скифов в Передней Азии положил конец мидийский царь Киаксар. Как пишет Геродот, он заманил скифских предводителей на пир и там, напоив, перебил. «Таким образом, - заключает Геродот, - мидяне спасли свое царство и овладели теми землями, которыми владели прежде». Считается, что после вероломного истребления скифов Киаксаром основная часть их ушла в Северное Причерноморье. Оставшиеся добровольно подчинились мидянам, но вскоре между скифами и Киаксаром произошел конфликт и скифы ушли в Лидию. Вспыхнувшая в 590 г. до Р.Х. война между Лидией и Мидией (окончившаяся в 585 г. до Р.Х. поражением Лидии), привела к тому, что по условию мирного договора скифы должны были уйти туда, откуда пришли, то есть в Северное Причерноморье.
4. Образ жизни скифов
Скифы вели кочевой образ жизни. Об этом сообщают многие античные авторы. Например, Псевдо-Гиппократ пишет: «…называются они кочевниками потому, что у них нет домов, а живут они в кибитках, из которых наименьшие бывают четырехколесными, а другие шестиколесные, они кругом закрыты войлоком и устроены подобно домам, одни – с двумя, а другие – с тремя отделениями, они непроницаемы ни для воды, ни для света, ни для ветра. В эти повозки запрягают по две или по три пары безрогих волов. В таких кибитках помещаются женщины, а мужчины ездят верхом на лошадях. На одном месте они остаются столько времени, пока хватает травы для стад, а когда ее не хватит, переходят в другую местность. Сами они едят вареное мясо, пьют кобылье молоко и едят иппаку. Таков образ жизни обычных скифов».
В VI в. до Р.Х. скифы не совершали дальних походов. В это время устанавливаются торговые связи с возникшими на берегу Северного Причерноморья греческими колониями.
5. Война с персами
К концу VI в. до Р.Х. (к 514 или 512 гг. до Р.Х.) относится самая героическая страница в истории скифов. Персидский царь Дарий I () с огромным войском пошел на них войной. Сражаться в открытом бою с хорошо организованной армией Дария скифы не решились. Избрав тактику партизанской войны, избегая решительного сражения, они заманили персов вглубь своей страны и здесь стали изматывать их бесконечными налетами. С большим трудом персам удалось выбраться из Скифии, где Дарию пришлось оставить свой обоз и ослабевших воинов. С тех пор в античном мире за скифами утвердилась слава непобедимых.
С целью обезопасить себя от новых посягательств персов скифы вторглись во Фракию и дошли до Херсонеса Фракийского. Тогда же скифы замышляли поход против Персии, но он не состоялся.
6. Геродотова Скифия
Наиболее полные данные о Скифии V в. до Р.Х. содержатся в трудах Геродота, посетившего греческий город Ольвию около середины указанного столетия и получавшего информацию о скифах и их соседях от доверенного лица скифского царя некоего Тимна, а также пользовавшегося собственными наблюдениями.
Геродот представлял Скифию в виде квадрата, каждая сторона которого равна 20 дням пути, или 4 тыс. стадий (около 700 км). Южная граница проходила по побережью Черного моря от устьев Истра до киммерийского Боспора (Керченского пролива), западная – по р. Истру, восточная – по р. Танаис. Северная граница определялась Геродотом по расселению нескифских племен между Твнаисом и Истром. Через страну протекали реки, из которых Геродот называет восемь наиболее значительных: Истр (Дунай) с левыми притоками – реками Парата (Прут), Арар (Сирет?), Напарис (Яломица?), Ордесс (Арджеш?) и Тиарант (Алуту?); Тирас (Днестр), Гипанис (Юж. Буг), Борисфен (Днепр), Пантикап (Ингульц? Ворскла?), Гипакарис (Каланчак?), Геррос (Молочная?) и Танаис (Дон? Северный Донец + Дон?).
Скифию, по Геродоту, населяли кочевые и земледельческие племена. Перечисление их в его «Истории» идет в направлении с юга на север, при этом отправным пунктом служит Ольвия, расположенная в устье Южного Буга. Близ этого города обитали КАЛЛИПИДЫ, или эллино-скифы; над ними другое племя – АЛИЗОНЫ. И те и другие жили по-скифски, но сеяли хлеб. Над ализонами жили СКИФЫ-ПАХАРИ, которые сеяли хлеб не для собственного потребления, а для продажи; еще выше – НЕВРЫ. Все эти племена жили вдоль по течению Гипаниса (Южного Буга), к западу от Борисфена (Днепра). К северу от лесного урочища Гилеи (речь, видимо, идет о лесном массиве на нижнем Днепре) жили СКИФЫ-ГЕОРГОИ, которых также называли БОРИСФЕНИТАМИ (слово «георгой» можно понимать по-разному, в т. ч. как «разводящие или почитающие скот»). В степи на восток от Борисфена до р. Герроса жили СКИФЫ-КОЧЕВНИКИ. Дальше до Меотиды (Азовского моря) и р. Танаиса, а также в степном Крыму кочевали СКИФЫ ЦАРСКИЕ, которые считали всех остальных своими рабами.
6. Города скифов
До сих пор не обнаружены скифских поселения VII – V вв. до Р.Х. Первое скифское городище было построено в конце V в. до Р.Х. на левом берегу Днепра на территории нынешнего города Каменка Запорожской области. Со всех сторон оно было защищено крутыми берегами рек, а со стороны степи укреплено валами и рвами. Посреди города располагалась цитадель, обнесенная каменными и кирпичными стенами. Значительную часть населения городища составляли металлурги и кузнецы. Большинством исследователей данное городище рассматривается как столица Скифского царства периода IV-III веков до н. э.
В IV в. до Р.Х. возникли еще два крупных городищ. Одно из них располагалось на нижнем Днепре (под Херсонесом), второе - на главном острове современной дельты Дона (т.н. Елизаветинское городище).
Появление поселений городского типа свидетельствует о значительных переменах в скифском обществе. Начался быстрый процесс оседания части кочевников на землю. Причем скифы занимаются не только земледелием, но и ремеслом. Кочевая аристократия вовлекается в торговлю с греческими колониями, извлекая большие доходы из перепродажи хлеба.
7. Соседи скифов
В горной части Таврии (Крыму) жили ТАВРЫ, к югу от Дуная – ГЕТЫ. Непосредственными соседями скифов на северо-западе были АГАФИРСЫ, на севере – НЕВРЫ, восточнее их – АНДРОФАГИ, МАЛАНХЛЕНЫ. За Танаисом жили САВРОМАТЫ, на север от них – БУДИНЫ, на земле которых обитали ГЕЛОНЫ и находился город Гелон (Геродот считал гелонов по происхождению эллинами, выселившимися из торговых городов и говоривших отчасти по-скифски, отчасти по-гречески). Вокруг Меотиды жили МЕОТЫ. Все окрестные племена находились под сильным культурным влиянием скифов.
8. Городища лесостепной зоны
На правобережье Днепра выделяются Матронинское городище (площадью 200 га) в бассейне Тясмина и Трахтемировское городище (площадью 500 га) в бассейне Роси. Оба существовали в VI-V вв. до Р.Х. В верхнем Побужье в то же время существовало Немировское городище (бывшее, по-видимому, племенным центром невров).
На левобережье Днепра городских центров было больше. Так на правом высоком берегу Ворсклы открыто 16 городищ. Среди них выделяется Бельское – самое большое городище Восточной Еропы скифского времени. Общая площадь его более 4000 га, протяженность укреплений – 25 км. Это была мощная крепость, окруженная рвами, валами и деревянными стенами. Высота валов достигала 9 м, а глубина рвов превышала 5 м. Возникло Бельское городище не позднее рубежа VII-VI вв. до Р.Х. Большинство исследователей отождествляют его с городом Гелоном, описанном Геродотом. Это был крупный торговый, ремесленный и религиозный центр будинов и гелонов, население которого могло достигать 40 тыс. чел.
9. Скифское царство
IV в. до Р.Х. – время наивысшего экономического, политического, социального и культурного подъема Скифии. От тех времен до наших дней дошли грандиозные курганы скифской аристократии, т. н. «царские курганы», достигавшие в высоту более 20 м. Погребения сопровождались захоронением умерщвленных жен или наложниц, слуг (рабов) и лошадей. В богатых могилах часто встречаются медная, золотая и серебряная посуда, греческая расписная керамика и амфоры с вином, разнообразные украшения, часто тонкой ювелирной работы скифских и греческих мастеров.
Из сообщений Страбона следует, что в середине IV в. до Р.Х. все племена Скифии от Дуная до Дона были объединены под единоличной властью царя Атея. В конце жизни ему пришлось столкнуться с возросшим могуществом Македонии. В 339 г. до Р.Х. в битве на берегах Дуная с войском Филиппа II Македонского царь Атей погиб в возрасте 90 лет. Филипп захватил в плен 20 тыс. женщин и детей и множество скота. В Македонию было угнано 20 тыс. чистокровных лошадей. Сразу после этого поражения начался быстрый закат могущества скифов, которые не смогли противостоять нашествию сарматов.
Иран до греко-персидских войн
5 228
Отзвук древних походов
20 июня 1792 года на улицах Парижа зазвучал набат. Толпы народа со всех концов города устремились ко дворцу Тюильри, резиденции короля Людовика XVI, который в эти дни тщетно пытался остановить поднимающуюся волну Великой французской революции. Народ ворвался во дворец. Чтобы спасти свою жизнь, Людовик XVI поспешил надеть на себя высокий красный колпак и в таком виде вышел к парижанам. Это на время утихомирило страсти. Народ покинул дворец.
Красный колпак, головной убор якобинцев, был заимствован ими из античного мира, где назывался фригийской шапкой и служил символом свободы. Однако фригийская шапка не была изобретена во Фригии (могущественная некогда страна в Малой Азии). Высокий остроконечный колпак во Фригию в VII веке до новой эры принесли киммерийцы и скифы.
Эти два народа сыграли большую роль не только в истории нашей страны. В VIII VII веках до новой эры сначала киммерийцы, а затем скифы, выйдя из причерноморских степей, пересекли Кавказ и обрушились грозным потоком на цивилизованные государства Переднего Востока. Ассирийские, вавилонские, греческие летописцы донесли до нас свидетельства ужаса, который вызвало это нашествие на территории от Эгейского моря до Иранских нагорий и от Кавказского хребта до границ Египта. В XII-XI веках до новой эры началась «железная революция» на «варварской» периферии. В лесостепи на богатом черноземе железный плуг позволил настолько увеличить производство зерна, что землепашцы оказались в состоянии снабжать хлебом не только себя, но и своих степных соседей. Жители же степи получили возможность сосредоточиться исключительно на разведении скота. Археологические памятники юга нашей родины показывают, что в IX-VIII веках до новой эры здешнее население перешло к кочевому скотоводству. Так произошло в начале железного века одно из важнейших разделений труда.
Кочевники IX-VIII веков до новой эры, жившие в степях от Дуная до Енисея, были близки друг к другу по культуре и говорили на языках иранской группы. В кочевом обществе усиливаются межплеменные войны. Образуются союзы племен. Во главе их становятся военные предводители, власть которых, впрочем, была реальной только во время походов. Такие мощные союзы кочевых племен уже не ограничиваются войнами между собой.
Они совершают набеги на своих соседей-земледельцев, облагая их данью. Наконец, усовершенствование военной техники и вооружения делает возможными дальние походы на юг, в область древних цивилизаций, суливших несравненно большую добычу.
Сообщают Геродот, ассирийцы, Библия…
В этот момент, в VIII веке до новой эры, впервые приоткрывается занавес письменной истории над кочевыми народами Северного и Восточного Причерноморья, теперь место анонимных археологических культур на сцене истории занимают конкретные племенные группы – киммерийцы, скифы, исседоны, массагеты. Именно к VIII веку до новой эры следует отнести сообщение Геродота о том, что «…кочевые скифы, жившие в Азии, будучи теснимы со стороны массагетов, перешли реку Араке (большинство историков считает, что здесь имеется в виду Волга.- Э. Б.) и удалились в киммерийскую землю (…страна, занимаемая теперь скифами,* первоначально принадлежала, говорят, киммерийцам)».
*Область между Доном и Днестром. – Э. К.
Как рассказывает далее Геродот, киммерийцы, узнав о скифском нашествии, стали решать, что же им предпринять. Цари (правильнее сказать – кшатрии)** считали, что надо биться за свою землю до последнего, а народ (вайшьи) склонялся к тому, чтобы покинуть родину без боя и уйти в чужие страны. Не сумев убедить народ и не желая покинуть родину, цари решили покончить жизнь ритуальным самоубийством: они разделились на две группы и, сражаясь между собой, перебили друг друга. Киммерийцы похоронили царей на берегу Днестра, а сами удалились в Малую Азию, скифы же заняли опустевшую землю. Впрочем, они тут же пустились в погоню за киммерийцами. Но в то время как киммерийцы двигались вдоль восточного берега Черного моря, скифы, сбившись с пути, обогнули Кавказ слева, то есть шли вдоль Каспийского моря и попали вместо Малой Азии в Мидию (Северо-Западный Иран).
** Общество киммерийцев, как и общество ранних скифов, делилось на три социальные группы; жрецов (соответствует индийским брахманам),военную верхушку – профессиональных воинов (соответствует индийским кшатриям) и производителей материальных благ (соответствует индийским вайшьям). Существование такого социального деления у древних ираноязычных народов на территории нашей страны убедительно доказал советский востоковед Э. А, Грантовский.
Первые сведения о киммерийцах в древневосточных источниках относятся к промежутку между 722 и 715 годами до новой эры, когда Набули, глава ассирийской разведки в Урарту, сообщал ассирийскому царю Саргону II: «…Относительно вести об урартском царе. Как он пошел в страну Гамир (киммерийцев. – Э. Б.), там войска его были полностью перебиты. Трое вельмож его вместе с войсками их перебиты. Сам он бежал и вступил в свою страну. К лагерю его они (жители Гамир. – Э. Б.) пока еще не подошли».
Другой ассирийский шпион, Аш-шуррисуа, примерно в то же время сообщил Саргону II, что между страной Гамир и Урарту лежит страна Гуриани. Гуриани, которой в урартских источниках соответствует Куриани, судя по этому названию, находилась в Южной Грузии, близ реки Куры, а Гамир (страна киммерийцев – «Гамирра», или «Гимирра» ассирийских источников) – соответственно где-то в Северной Грузии.
После этих событий воинственные кочевники севера на несколько десятилетий исчезают со страниц дошедших до нас древневосточных архивов и вновь появляются на них в начале семидесятых годов VII века до новой эры. На этот раз они уже атакуют не Урарту, а могущественную Ассирийскую империю, причем с двух сторон: киммерийцы – с северо-запада, из Малой Азии, а скифы с северо-востока, с территории государства Манна (близ озера Урмия в Северо-Западном Иране), которое было в это время то ли в союзе со скифами, то ли подчинилось скифскому господству. Вслед за тем, в 676-675 годах до новой эры, киммерийцы в союзе с Урарту полностью разгромили богатейшее малоазийское государство Фригию, во главе которого стоял царь Ми-дас (именно тот, чье прикосновение, согласно греческой легенде, превращало в золото любой предмет). Покорив Фригию, киммерийцы ввели там в моду свои остроконечные колпаки, о которых говорилось в начале этой статьи. И тут озабоченный владыка Ассирии Асархаддон стал спрашивать – уже не в первый раз – у оракула бога Шамаша: «…Сбудутся ли планы воинов гимирри?»
Скифы же тем временем вновь атаковали Ассирию. Около 674 года до новой эры на границе Ассирии появилось новое скифское войско во главе с Партатуа, которого ассирийские источники называют царем страны Ишкуза (то есть Скифской). Воспользовавшись ослаблением Ассирии, против нее весной 673 года до новой эры восстает Мидия, вступающая в союз со скифами и Манной. К союзу, по-видимому, присоединились и киммерийцы.
Перед лицом такой угрозы Асархаддон вынужден был прибегнуть к сложному дипломатическому маневрированию, чтобы разорвать единый фронт своих противников. Он решился даже на неслыханный в ассирийских традициях шаг – выдал свою дочь за «варварского» царя Партатуа. Нейтрализовав на некоторый срок скифов и киммерийцев, Асархаддон не дал распространиться антиассирийскому восстанию в Мидии и предотвратил цепную реакцию восстаний других народов, подчиненных империи.
В 660 годы до новой эры о скифах источники ничего не упоминают. Зато киммерийцы продолжают активно действовать в Малой Азии. Около же 654 года они во главе с вождем Лигдамисом (так его называют греки), или Тугдамме (так его именовали ассирийцы), взяли штурмом столицу Лидии, город Сарды.
И тут на Переднем Востоке снова появились скифы во главе с царем Мадием, сыном Партатуа (Прототий, как его называет Геродот). Некоторые историки считают Мадия сыном ассирийской царевны, дочери Асархаддона, и, стало быть, племянником Ашшурбанипала. Так или иначе ассирийская дипломатия на первых порах сумела в полной мере использовать свои прежние связи со скифами.Первый их удар был обращен против Мидии, главного врага Ассирии. После этого ассирийцы уговорили Мидия напасть на киммерийцев в Малой Азии. О борьбе скифов с киммерийцами в Малой Азии Геродот ничего не сообщает. После же того, как скифы Мадия миновали Кавказ, события, по Геродоту, развертывались следующим образом. «Здесь-то (то есть к юго-востоку от Большого Кавказского хребта.-Э. Б.) и произошла битва мидян со скифами. Мидяне потерпели поражение, и их могущество было сломлено. Теперь скифы распространили свое владычество по всей Азии». Впечатление от набега скифов ярко описывает библейский пророк Иеремия:
«Вот идет народ из северной страны, – говорит он, – многочисленный люд встает от краев земли. Лук и дротики они держат, жестоки они! Они не сжалятся. Голос их ревет, как море, скачут на конях, выстроены, как один человек… Не выходи в поле и по дороге не ходи, ибо вражий меч и ужас повсюду.»
Скифская конница, ураганом обрушившаяся на Передний Восток, достигла границ Египта, где навстречу скифам вышел царь Египта Псаметтих I (663-609 годы до новой эры) и богатыми дарами склонил их не вторгаться в свою страну. В остальной части Передне-Восточного региона установилась гегемония скифов.
«Двадцать восемь лет владычествовали скифы в Азии, – пишет Геродот, – и своей наглостью и бесчинством привели там все в полное расстройство. Ведь помимо того, что собирали с каждого народа установленную дань, скифы еще разъезжали по стране и грабили все, что попадалось».
Конец этого двадцативосьмилетнего периода, по Геродоту, наступил в то время, когда Мидией правил царь Киаксар (625-585 годы до новой эры). «Киаксар и мидяне, – пишет Геродот, – пригласили однажды множество скифов в гости, напоили их допьяна и перебили». После этого большинство скифов ушло назад, в Причерноморские степи.
Примерно семьдесят лет спустя, между 515 и 512 годами до новой эры, персидский царь Дарий I с огромным войском вторгся в Скифию, заявив, что хочет отомстить за давний поход на Передний Восток. Он долго безуспешно гонялся за неуловимой скифской конницей и наконец с большим уроном вынужден был вернуться в свои владения. Персидские источники молчат об этой неудачной войне, но ее события подробно изложены у Геродота. Затем скифская история не знала бурных потрясений до III века до новой эры, когда пришедшие из-за Дона сарматы разгромили скифов и загнали их в Крым. Здесь небольшое скифское царство существовало еще около двух веков, после чего упоминания о скифах исчезают из древних источников.
Не история, но сага
Таким образом, мы знаем о скифах довольно много. И все же их история полна загадок и «белых пятен». Уже первый дошедший до нас эпизод скифской истории – рассказ Геродота о добровольном изгнании киммерийцев – порождает массу вопросов. Каким образом киммерийцы, убегая от скифов с берегов Днестра, могли избрать путь по восточному берегу Черного моря? Ведь для этого им надо было «бежать» навстречу скифам, наступавшим с востока. Каким образом скифы могли так заблудиться, в погоне за киммерийцами, что попали совсем в другую сторону? И, наконец, каким образом Геродот, сообщения которого всегда отличаются исключительной точностью, мог поместить в книгу такую противоречивую версию?
Убедительное решение всех этих загадок дал в своих последних работах известный специалист по истории Скифии Д. С. Раевский. Как известно, Геродот приводит три версии происхождения скифов. Первые две, заведомо мифологические (с участием богов и героев), сам Геродот считал не заслуживающими доверия. Третья же версия (о приходе их из-за Волги в страну киммерийцев, изложенная выше) лишена какого-либо мифологического элемента и поэтому казалась Геродоту наиболее достоверной. Д. С. Раевский, однако, доказал» что и эта версия не была пересказом скифской исторической хроники (скифы в этот период еще не могли иметь летописей), а изложением героической саги, в которой исторические факты и вымысел переплелись самым причудливым образом. Чисто исторических сведений в этом третьем «скифском рассказе» Геродота не больше, чем в древних поэмах о войне Ирана с Тураном («Шахнаме»), Пандавов с Кауравами («Махабхарата») или ахейцев с Троей («Илиада»).
Историки не раз пытались вычислить в километрах и днях пути маршрут персидских войск по Северному Причерноморью, куда они пришли через Балканы, покорив по пути Фракию. По мнению одних ученых, персы, двигаясь от Дуная, достигли степей за Доном, по мнению других – дошли лишь до Приазовья, третьи же считают, что поход Дария окончился на Правобережной Украине или даже в Молдавии.
Д. С. Раевский полагает, что те, кто сложил сагу, нисколько не заботились об исторической достоверности и точном километраже маршрутов. Им было важно – этого требовало мировоззрение скифов-отобразить победу скифского народа над полчищами Дария как эпохальную битву добра и зла, в ко торой приняли участие все известные им народы обитаемого мира И роль, сыгранная соседними народами в войне, определялась в саге не их реальным участием, а исторически сложившимися отношениями (враждой или дружбой) со скифским племенным союзом.
Размеры статьи не позволяют передать всю аргументацию Д. С. Раевского в пользу эпического характера записанного Геродотом рассказа. Приведу только два примера. В маршруте войск Дария у Геродота, по мнению Д. С. Раевского, важен не километраж, а то, что персы сначала движутся строго на восток, потом строго на север, затем на запад и, наконец, на юг, то есть обходят по периметру всю территорию Скифии. Это подчеркивает глобальный, космический характер войны.
Очень интересна также трактовка несостоявшейся битвы между персами и скифами. Враждующие войска, по Геродоту, уже выстроились для боя, когда на поле между ними появился заяц. Скифы, пренебрегая предстоящим сражением, устремились за ним; а персы, увидев в этом знак великого к себе пренебрежения, в ужасе отступили.
Один современный историк увидел в этом тактическую хитрость скифов, которые, не решаясь вступить в бой с тяжеловооруженным войском Дария, уклонились таким образом от сражения.
Д. С. Раевский, однако, трактует этот эпизод в соответствии с мифо-эпическими представлениями скифов. Заяц в скифской мифологии был символом плодородия, а в более широком смысле – могущества, богатства и успеха. Охота на зайца у скифов (как и у их потомков – кавказских народов, которым принадлежит знаменитый нартский эпос) приравнивалась к жертвоприношению ради всех этих благ. Упустить зайца, по логике нартских сказаний, означало потерять великую славу. И по логике тех, кто сложил скифскую сагу о войне с Дарием, скифы были обязаны погнаться за зайцем вопреки любой опасности. И они были вознаграждены – враг в панике отступил. Ясно, что этот эпизод, взятый именно из героического эпоса.
Открытия Д.С.Раевского уменьшили, на первый взгляд, и без того небольшое количество достоверных исторических сведений о скифах. На деле же они углубили наши знания о скифах, позволили проникнуть в их духовный мир, а это, конечно, не менее важно, чем осведомленность о деталях военных походов.
Еще в книге «Очерки идеологии скифо-сакских племен», вышедшей в 1977 году, Д. С. Раевский доказал, что доскифское, то есть киммерийское, население продолжало жить в Скифии и во времена Геродота. Оно занимало так называемую Старую Скифию (юго-запад современной Украины).
Царство, которого не было, и народы, о которых не знали
Еще одной загадкой, в течение десятилетий вызывавшей споры историков, было местоположение царства Ишкуза, упоминаемого в древневосточных источниках. Большинство ученых помещали его в степях между Курой и Араксом, наиболее пригодных для кочевых скотоводов. Эта точка зрения как будто подтверждалась свидетельством греческого географа Страбо-на, что саки (одно из названий скифов в древности) «…совершали походы и завладели в Армении наилучшей землей, которой оставили от своего имени и название Сакасена». Область же Сакасена соответствует Западному Азербайджану. Другие исследователи считали, что царство Ишкуза находилось в Северо-Западном Иране.
Однако, как показала М. Н. Погребова в вышедшей в 1984 году монофафии «Закавказье и его связи с Передней Азией в скифское время», обе эти гипотезы не подтверждаются данными археологии. Тщательно рассортировав и картографировав закавказские памятники скифской культуры VII-VI веков до новой эры, М. Н. Погребова доказала, что скифские вещи не рассеяны равномерно по территории местных культур, а сосредоточены в виде комплексов в определенных местах, обычно в отдельных могилах или группах могил. Правда, тут встречается не весь набор вещей, присущих скифской культуре (например, никогда не бывает скифской керамики или других хозяйственных предметов), а только те вещи, которые составляли снаряжение скифского воина (оружие, части конской сбруи с украшениями в скифском зверином стиле). Это служит подтверждением давно высказанной мысли, что скифы и киммерийцы совершали свои походы без обозов и женщин, а хозяйством и домашней утварью обзаводились на тех местах, где оседали.
Однако вот неожиданность – на территории гипотетического скифского царства в Азербайджане(так же, как и в Северо-Западном Иране) скифских памятников VII-VI веков не оказалось? Вторая неожиданность – основная масса архаических скифских памятников сосредоточена не на равнине, а в предгорных и горных районах Северо-Западной Грузии (к северу от Куры и к западу от Арагви).
А в этих экологических условиях скифы неизбежно должны были утратить кочевой образ жизни и вместе с тем импульс к дальним походам.
Вторая, гораздо меньшая группа предметов скифской культуры обнаружена в урартской крепости Тейшебаини (на территории современного Еревана). Последнее понятно, потому что, как доказал академик Б. Б. Пиотровский, урарты использовали скифских наемников. Оба эти района явно были заселены скифами в ходе великих походов на юг. Но царство Ишкуза здесь находиться не могло.
М. Н. Погребова делает из этого вывод, что царства Ишкуза вообще не существовало, набеги же на передневосточные государства велись только из степей Северного Причерноморья или, во всяком случае, из областей, лежавших к северу от Большого Кавказского хребта.
Это утверждение представляется мне излишне категоричным. Но как же примирить письменные источники с археологическими? Можно предложить гипотезу кочующего скифского царства. Иными словами, база, с которой скифы совершали свои набеги, перемещалась. Захватив какую-нибудь территорию и разграбив окружающие ее земли, скифское войско шло дальше на юг, основывая новую опорную базу, причем всюду останавливаясь не более чем на несколько лет, а затем таким же образом ушло обратно на север. Государство (или скорее племенной союз) такого рода, естественно, не могло оставить следов оседлой жизни, которые можно было бы обнаружить при раскопках.
Вернемся теперь к тем скифам, оседлость которых в Закавказье была доказана М. Н. Погребовой, скифам, жившим на территории Северо-Западной Грузии. Эти скифы – неучтенная ранее часть великой волны, хлынувшей на юг из Причерноморских степей, – после VI века до новой эры, видимо, растворились среди местного населения, их археологические следы исчезают; но память о том, что скифы здесь были, сохранялась, судя по древним сообщениям, рассмотренным М. Н. Погребовой под новым углом зрения. Так, в ряде античных источников Колхида прямо называется скифской страной, а колхи отождествляются со скифами. Раньше на подобные «ошибки» не обращали внимания, но М. Н. Погребова заметила неслучайный их характер – всюду в таких случаях речь идет именно о юго-восточном побережье Черного моря, то есть части той области, где обнаружены археологические следы скифов.
Память о скифах сохранилась и в средневековых грузинских летописях. Их анализ, проведенный недавно В.Б. Ковалевской, доказывает, что скифские племена (очевидно, после разгрома их основной массы Киаксаром) получили от местных старейшин право поселиться в районе Михеты.
Далее, у скифов, как уже упоминалось и в этой статье, существовали четко выраженные варны, сословия индо-иранского типа. А античный историк Страбон пишет о четырех «родах», на которые делилось население Иберии*. Первый род, по Страбону, «тот, из которого ставят царей… второй род составляют жрецы… к третьему роду относятся воины и земледельцы; к четвертому – простонародье, которое служит рабами у царей и доставляет все необходимое для жизни».
* Иберия (Иверия) – так в древности называли Восточную Грузию.
«Если допустить, что скифская аристократия, сохранившаяся на территории Иберии, утвердила в местной среде свои идеологические и социальные представления, – пишет М. Н. Погребова, – это объяснило бы происхождение и характер описываемых Страбоном родов».
Кстати, четвертый иверийский род в точности соответствует варне шудр, образовавшейся в Индии в результате Индоарийского завоевания. Покорение части населения Закавказья пришедшими извне завоевателями (скорее всего скифами) и превращение ее в бесправную социальную группу могло бы объяснить происхождение этого четвертого рода.
Материалы, которые собраны в работе М. Н. Погребовой, позволяют также разрешить давний спор ученых. В то время как одни утверждают, что киммерийская археологическая культура существенно отличалась от скифской, другие считают, что они неотличимы. Истина, по-видимому, лежит посередине. Если в IX-VIII веках до новой эры эти культуры могли в какой-то степени различаться, то к VI веку до новой эры в силу общности исторических судеб культура скифов и киммерийцев, по крайней мере в Закавказье, стала единой, и именно той, которую археологи называют скифской. Действительно, если по археологическим источникам в Северо-западной Грузии жили скифы, то по источникам письменным там обитали киммерийцы. Местоположение страны Гамир совпадает с зоной распространения скифских археологических памятников в грузинском языке есть слово «гмири» (киммериец) в значении «древний богатырь», но нет слова, происходящего от названия «скиф».
Киммерийцы были лишь первой волной культурно и социально однородных ираноязычных кочевников, выплеснувшейся в VIII-VII веках до новой эры на Передний Восток. После поражений, понесенных на Переднем Востоке, часть отступающих скифов вполне могла найти убежище в Северозападной Грузии у своих братьев по крови – киммерийцев.
Что касается местного населения Закавказья в VII-VI веках до новой эры, то и о нем, благодаря работе М. Н. Погребовой, мы стали знать гораздо больше. Исследовательница доказала,что Закавказье за пределами Урарту(в состав которого входила южная часть нынешней Советской Армении), четко делилось на зоны с определенной политической ориентацией. Зона скифской гегемонии (Северо-Западная Грузия) явно находилась в союзе с Урарту. Это подтверждается и обилием мечей урартского типа именно в этих местах (они часто встречаются вместе со скифскими вещами», и тем, что в урартских городах жили скифские наемники. Между зоной скифской гегемонии и урартскими границами лежала довольно широкая полоса (занимавшая Южную Грузию), где в археологических памятниках нет признаков урартского или скифского присутствия. Часть этой территории, несомненно, занимала страна Куриани, отстоявшая свою независимость от Урарту в последней четверти VIII века до новой эры. В VII-VI веках до новой эры границы этой зоны с Урарту, похоже, стабилизировались. Мирными, по-видимому, были отношения здешних жителей со скифами. Тут нет следов войн и разрушений. Совсем иначе обстояло дело в третьей зоне (Восточное Закавказье, включавшее Азербайджан, Кахетию и Северовосточную Армению). Здесь встречаются поселения и храмы, разрушенные в результате вражеского нападения, наконечники скифских стрел во рвах крепостей, захоронения покойников с застрявшими в костях стрелами скифского типа. Эта зона явно подвергалась сокрушительным набегам скифов, которых, видимо, подстрекало Урарту.
В том же, 1984 году, богатом на открытия в области скифской истории, в октябре состоялась конференция в городе Душети (Грузинская ССР), посвященная взаимосвязям между горными и равнинными регионами. Доклад В. Б. Ковалевской «Степи и горы – взаимоотношения скифов и кавказских горцев в VII-VI веках до новой эры» пролил свет на судьбу скифов, поселившихся у северных подножий Кавказского хребта, вблизи своих единоплеменников, изученных М. Н. Погребовой. Об этих скифах также ничего не говорится в древних источниках. Между тем, как показал анализ археологических материалов, скифы жили здесь около двухсот лет (в тех же VII-VI веках до новой эры), поддерживая тесные контакты с местным населением, которому принадлежала кобанская археологическая культура с исключительно высоким уровнем металлургического производства. Как считает В. Б. Ковалевская, именно кобанцы – предки нынешних адыгских народов – снабжали скифов высококачественным оружием, служившим им в дальних походах на Передний Восток. Более того, многие формы оружия в классической скифской культуре, известной нам в Северном Причерноморье, были первоначально выработаны в рамках кобанской культуры.
Близ слияния Волги и Ветлуги
Доклад, прочитанный на конференции в Душети М. Н. Погребовой и Д. С. Раевским, открыл для нас еще одну страницу из ранней истории скифов. Речь шла об одном не расшифрованном до сих пор месте из «Скифского рассказа Геродота». Греческий историк сообщает, что к северо-востоку от Скифии живет целый ряд других племен: за савроматами будимы, за будинами «пустыня в семь дней пути», далее тисе а геты и иирки, а «выше», то есть севернее иирков, «…живут другие скифы, отложившиеся от царских скифов (живших в Приазовье. – Э. Б.) и по этой причине прибывшие в эту страну». До сих пор историки помещали упомянутых «других скифов» в разные места, но всегда – в пределах степи или лесостепи, где, как полагали, только и могли жить скифы.
М. Н. Погребова и Д. С. Раевский решительно поломали эту привычную схему. Они обнаружили археологические следы скифов VII-VI веков до новой эры в сохранившихся до настоящего времени густых лесах близ слияния Волги и Ветлуги, на территории Марийской АССР, исконно считавшейся местом обитания угро-финских племен. В находящемся здесь Ахмыловском могильнике вместе с инвентарем местной ананьинской культуры найдены не только чисто скифские вещи, но и предметы северокавказской (кобанской) и урартской культур. Соединение вещей таких культур может быть результатом только великих походов скифов на юг. Таким образом, упомянутые Геродотом «отложившиеся скифы», уйдя с Переднего Востока, в Причерноморские степи не вернулись, а совершили колоссальный бросок на север и достигли Средней Волги. Здесь они довольно быстро приспособились к жизни в лесах, как их собратья в Закавказье – к жизни в горах и предгорьями постепенно растворились среди местного населения. Характерно, что принесенные на Среднюю Волгу урартские бронзовые пояса здесь уже не служили прежней цели: их разрезали на части и использовали как детали женских украшений – налобных венчиков. Так же изменились или исчезли к концу VI века до новой эры и другие элементы скифо-закавказской культуры на Волге; но память об отделившихся собратьях сохранилась в Скифии до V века до новой эры, времени Геродота.
Это – последняя из загадок скифской истории, разгаданных в 1984 году, но сколько их еще осталось…
Исследования последнего времени в числе прочего помогли нам увидеть, например, что в Северном Причерноморье скифы не столько уничтожили или изгнали киммерийцев, сколько слились с ними.
Мы знаем теперь, что скифы в числе предков многих кавказских народов: грузин, абхазцев, кабардинцев, чеченцев, адыгейцев, да еще и марийцев на Волге, а может быть, и других.
Открытия, даже небольшие, рождаются в науке не каждый день. Некоторые страницы прошлого бесписьменных народов, видимо, останутся закрытыми для нас навсегда. Но шаг за шагом историческая наука вскрывает все новые пласты прошлого.
ж. Знание-сила, 1985, №10